След добра хочу оставить

Над Москвой, пожалуй, небо голубей,Чем над площадью Дворцовой в Петербурге,Где кормлю московским хлебом голубей,Доедая местный толстый петербургер.Мы разорваны с тобой давным-давно:Я – в Москве влачу свое существованье,Над Невой ты строишь дом из домино,Сущее со мной сменяв на целованьеБез любви, без слёз восторга, без стихов…Двадцать первый век – век взлётов и контрастов:

Манит дев успех богатых стариков,Манит, путешествующих ночью, трасса.Манит роскошью богатый, властный босс,Даже если он – и не ума-палата,А поэт, хотя любим, но – нищ и бос,И просроченная за квартиру плата.…Плохо спал и не могу понять со сна:Для чего приполз обнять твои колени?Облетели листья, срублена сосна,Под которой пело наше поколенье.

Мы разорваны, зачитаны до дырВеком, что с людьми давно уже в раздоре:Совесть вести шлёт, но правит вицмундирC побрякушками, мурлыча ля-си-до-ре…Мы – разорванная книга пополам —Без тебя не знаю жизни продолженье.Разбросало нас по жизненным углам —Замутило души счастья отраженье…

Грёзы любви

И Танатос[10]

, и Эрос[11] жизнью в склепахВсю жизнь прельстить меня старались слепо:Могильным – Танатос, любовным – Эрос,Но я влюблён был в розовую Эос[12].Богиня утренней Зари меня манилаМечтой поплавать с ней в низовьях Нила —И смело поднял парус нежным утром,Росы умывшись чистым перламутром.Брат Эос – Гелиос[13] грозил достать до рожи —В последний миг он понял, что себе дороже:

Тягаться Богу Солнца с Человеком —Позор для древнегреческого века.Днём всё же Гелиос достал лучом – сжёг кожу:Придётся жить мне не с лицом – с рогожей.Что ж – в путь! Но парусом поникшим вечер реет…Ушёл спать Гелиос. Прохладно. Вечереет…… Какие странные мечты одолевают!..Наверно, много «взял на грудь». О, доля Вани,Российского: лежать на печке, грезяЛюбовью к Эос!.. Да, сильна Поэзия!..

Звезда