След в заброшенном доме

Село Овчинниково стояло в пятнадцати минутах езды от центра Свирова. Прямая дорога тянулась мимо не использующихся складов, объектов сельскохозяйственного назначения. Потом пошли канавы, рытвины. Грунтовка нырнула в лес, вырвалась в поле. Козлик прыгал по ухабам. Моргунов вертел баранку, что-то ворчал себе под нос. Машину трясло, стучали зубы оперативников. Они вцепились в борта, зажимали коленями стволы «ППШ».

Мимо пролетали осинники, заросшие овраги. Слева за бортом осталось село Овчинниково, вольготно раскинувшееся между озерами. Блеснул купол церквушки. Здесь не было военных объектов, местность безлюдная, много лесов. В селе еще теплилась жизнь, дальше все было голо и заброшено. Возвышались проржавевшие остовы ферм, покосилась водонапорная башня. Проплыла свалка металлолома, заросшая бурьяном. Дорога петляла между перелесками, забирала то влево, то вправо.

Показалась деревня Бекасово. Осенью сорок первого она подверглась бомбежке с воздуха. Немцы ошиблись, приняли ее за объект воинской инфраструктуры. В деревне был сильный пожар, большинство домов сгорело. Уцелевшие жители перебрались в соседнее село. Почти два года деревня пустовала, подворья и обугленные дома зарастали сорными травами.

Проселочная дорога уходила влево. Моргунов свернул на развилке. Газик забуксовал, из-под колес полетели комья грязи. Дорога превращалась в вереницу сплошных ухабов. Ею долгие годы никто не пользовался.

– Товарищ капитан! – Луговой пытался перекричать рев мотора. – Нужно дороги перекрыть, их здесь немного. Если противник радирует из деревни, то ясен пень, что он прибыл на машине. Надо блокировать и все прочесывать. Жаль, бойцов у нас мало.

Приближались обгоревшие строения. Сиротливо торчали обугленные дымоходы.

– Приготовить оружие! – приказал Осокин.

Полуторка сопровождения сильно отстала. В ней ехали бойцы сержанта Верещагина, десять душ, включая самого командира отделения. Прошлой ночью у дома Чалого были они же, теперь их стало меньше. Рядовой Сосновский лежал в морге, ефрейтор Лапиков – в госпитале. В этой связи особого расположения к опергруппе СМЕРШ солдаты не испытывали, приказы выполняли, но мрачными взглядами давали понять, что не в восторге от подобного сотрудничества.

Осокину было плевать. Лишь бы слушались.

С полуторкой что-то приключилось. Разрыв между машинами увеличился. Из капота грузовика валил дым, в кузове кто-то махал пилоткой.

– Сломались, зараза! – заявил Еременко. – Товарищ капитан, придется ждать.

Вот как тут не материться? Окраина деревни была уже рядом. Осокин приказал Моргунову остановиться, выпрыгнул из машины.

Поломка у полуторки была серьезная. Машина встала, провалившись колесом в ухаб. По приказу Верещагина солдаты покинули кузов и бегом припустили к деревне. Остался водитель, распахнул капот, забрался в чрево мотора.

Оперативники изнывали от нетерпения. Впрочем, бойцы бегали быстро и через минуту были на месте. Все они запыхались. Надрывно кашлял молодой ефрейтор.

– Верещагин, что за дела?

– Сломались, товарищ капитан, – сказал сержант. – Мотор старый, не пашет там чего-то. Чухнов исправит, не волнуйтесь, он разбирается в технике.

– Командуй людьми, Верещагин. Растянуться в цепь, прочесать деревню с востока на запад. Делать это быстро, но тщательно и без шума. Высматривайте свежие автомобильные следы. Столкнетесь с противником, выдавливайте его в западном направлении.

– А вы куда?

– Обогнем деревню с запада. Там заброшенный хутор на опушке. Будем двигаться навстречу друг другу, уяснил? Смотрите, по своим не вздумайте стрелять.

– Ясно, товарищ капитан. Разрешите выполнять?

– Бегом, сержант! Контролируйте дороги, любые участки, где может пройти машина.

Красноармейцы растянулись в цепь, начали движение.

Осокин вернулся в машину, и она запрыгала дальше. Дорога по уши заросла чертополохом. Сгоревшая деревня осталась справа, приближалась опушка.

Оперативники вцепились в автоматы. Шанс столкнуться с вражескими радистами был весьма призрачным. С момента пеленгации прошло уже довольно много времени, да и квадрат поисков был обширным.

– Как их вычислили, товарищ капитан? – спросил Луговой.

– Вот какая тебе разница, скажи? – заявил Осокин. – С двух точек методом триангуляции было определено местоположение источника радиосигнала. Умнее стал?

– А вы уверены, что это те, кого мы ищем?

– Да кто бы ни был. Все равно Циклоп у них главный.

Деревня осталась позади. Машина приближалась к опушке. Дорога плавно забирала вправо. Метрах в ста от леса просматривались строения. Когда-то это был хутор. Он избежал бомбежки, но люди здесь не жили, съехали еще до войны. Несколько изб жались друг к дружке, просели крыши, рассыпался плетень. Чернели глазницы оконных проемов. В них не было ни стекол, ни ставень.

На фоне чахлых построек выделялась большая изба. Ее дверной проем выходил на дорогу. За ней грудились сараи, стоял хлев, просевший в землю. Все видимое пространство густо заросло бурьяном.

Дорога опять уходила вниз. Скорость упала. Водителю приходилось удерживать колеса в узкой колее.