Следак (СИ)

— Доброе. Как дежурство? — улыбаясь в ответ, спрашивает Людмила — у нас с начальницей установились отличные отношения.

— У меня по нему вопрос, — сразу же даю понять, что зашел не за жизнь поговорить под чашку чая. — Мне какую меру пресечение по этому делу избрать?

Людмила выдала ответ, лишь взглянув на фабулу.

— Заключение под стражу, после чего разъяснила. — Смотри, все просто. Если преступление средней тяжести, а санкция — реальный срок, то заключение под стражу. Если небольшой тяжести, то подписка о невыезде.

— А поручительство когда?

— Поручительство, как и подписка применяется в основном за преступления небольшой тяжести, — пояснила она, — но у тебя восемьдесят девятая, часть вторая — так что, однозначно, заключение. Никто за него по такой статье не поручится.

— А залог? — упомянул я

— Что залог? — сперва она даже не поняла, о чем речь. — А, залог, — вспомнила, — его не применяют.

— Почему? — удивился я. — Он же в кодексе как мера пресечения указан.

— Не знаю, так сложилось, да и мороки там много. Нужна санкция прокурора, затем еще в суд тащиться. В общем забудь, — отмахнулась она от моей бредовой идеи. — Иди заключай под стражу.

Я не стал злить начальство, и, забросив в свой кабинет уголовное дело, спустился за Калугиным.

— Можно мне позвонить? — спросил Калугин, ерзая на стуле и не отрывая взгляда от телефонного аппарата, что стоял на моем столе.

— Кому? — я вставляю листы в печатную машинку, готовясь к допросу.

— Жене, — сглатывает он и добавляет с просящей интонацией. — у меня язва, жена лекарства привезет.

— Звоните, — разрешил я, пододвигая к нему телефон, а то, действительно, у человека какой-то нездоровый цвет лица и мешки под глазами тяжелые.

Но как только телефонная трубка оказывается у него в руках, Калугин оживает и даже озвучивает новую просьбу.

— И на работе надо предупредить начальника, что я задерживаюсь.

'Лет на шесть', — продолжаю я мысленно, но на просьбу киваю — мне это на руку.

Через час в моем кабинете не протолкнуться от посетителей.

Первой примчалась голосистая дородная дама — жена подозреваемого. И с порога накинулась на меня с упреками. Типа произвол творю — не отпускаю домой ее порядочного и слабого здоровьем мужа. При этом она размахивала перед моим носом медицинскими документами Калугина. Их я у нее сразу забрал и положил в дело.

Не найдя у меня понимания, женщина, сыпля угрозами, побежала искать управу на 'зарвавшегося выскочку'. Так в моем кабинете оказался Головачев. А следом за ним на огонек заглянул и представительный мужчина слегка за пятьдесят — начальник Калугина.

Вроде бы все в сборе. Я выжидающе замер на своем месте, обратившись в слух.

Головачев, просмотрев уголовное дело, категорично заявил, что по подписку о невыезде Калугин отсюда не выйдет, но нехотя, под напором заинтересованных лиц, и из уважения к директору хладокомбината, предложил альтернативный вариант.

— Личное поручительство, — произнес подполковник и в кабинете сразу стихло. Чета Калугиных с надеждой смотрели на своего возможного благодетеля, а вот сам директор хладокомбината как-то напрягся.

— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил он у начальника следствия.

— Это значит, Виталий Константинович, что вы и еще один заслуживающий доверия человек дадите письменное обязательство, что ручаетесь за надлежащее поведение и явку гражданина Калугина по вызову следователя и суда. Но имейте ввиду, что ваш подчиненный обвиняется не в каком-то там мелком преступлении, а в краже государственного имущества в составе группы лиц, по предварительному сговору и с использованием технических средств, а это уже преступление средней тяжести. Так что думаете хорошо.

И директор хладокомбината подумал.

— Нет, я на это пойти не могу, — дернул он кадыком и, не обращая внимание на причитания четы Калугиных, покинул мой кабинет.

— Работай, — одобряюще напутствовал меня Головачев, и, подхватив Калугину под локоток, вытащил ее за собой в коридор.

Калугин сник, он буквально распластался на стуле, и грозился вот-вот с него свалиться.

Но тут заработала громкая связь и прозвучало 'Дежурная группа на выезд'. Пришлось брать приготовленную заранее дежурную папку с нужными бланками, и тащиться в дежурку. Прикинув в уме варианты, я, выходя из кабинета, прихватил с собой еще и сегодняшнее уголовное дело вместе с медицинскими документами.

— Чапыра, этих двоих уже в ИВС пора увозить! — возмутился Новиков, когда я вернул задержанного Калугина.

— Я еще с ними не закончил, видишь же выезд у меня, — отбрехался я, и поспешил выйти во двор к служебной машине.

В машине, не отвлекаясь на разговоры коллег, я набрасывал на чистом листе бумаги тезисы для постановления об избрании меры пресечения в виде залога. На этот раз нас вызвали на квартирную кражу, благо эта была небольшая однушка, так что уложились мы за час, а на обратном пути я попросил высадить меня возле прокуратуры.

— Борис Аркадьевич, — просунулся я в кабинет заместителя прокурора, — здраствуйте. Можно к вам?

— Заходи, — приглашающе махнул он мне рукой, поставив чайник на тумбочку возле стола. — Чай будешь?