Следак (СИ)

— Так он же не защищает этого Калугина, — не вставая с места, не согласился с ее оценкой Митрошин, — следователь Чапыра только перечислил нам материалы дела, что собрал. И про экспертизу он верно заметил, не проведена она еще. А вдруг какие-то новые обстоятельств дела откроются, и мы выйдем на малозначительность, а человек уже сидит. Вот чтобы всего этого избежать следователь и предлагает ограничится залогом. Так сказать, промежуточным вариантом между подпиской о невыезде и заключением под стражу. Калугин же не рецидивист какой, а начальник планового отдела на хладокомбинате. Сбегать не будет, не в его это интересах, да и залоговое имущество тогда потеряет.

— То есть вы поддерживаете позицию следователя? — вздохнула Ерохина, недовольно поджав губы.

— Как видите, я утвердил его постановление, — глазами Митрошин указал на документ, что лежал прямо перед взором судьи.

— И что мне теперь делать? — еще раз вздохнула она. — Никто залог уже лет двадцать не применял. — судья обвила нас с прокурором недовольным и задумчивым взглядом. — А залоговое имущество какое?

— Автомобиль, ВАЗ 2106, 1976 года выпуска, — предложил я. — Вот на него документы, — вытащив из папки, я положил их на стол. — Автомобиль на территории райотдела. В материалах дела есть об этом документ, — отчитался я.

— Восемь тысяч триста рублей, — покрутил в руках чек прокурор.

— У меня сын о таком мечтает, — поделилась Ерохина, просматривая документы на автомобиль.

— Я бы тоже от такого не отказался, — поддержал разговор Митрошин. — А пока на старушке приходится ездить, — вздохнул он.

— Ой, не знаю я, что делать, — вернулась к обсуждению основной темы судья. — Сдался вам этот залог? Могли бы закрыть этого Калугина до суда, как все делают, — пожурила она нас.

— Нужно расширять горизонты, — ляпнул я и на меня уставились в четыре глаза.

— Вот еще и горизонты, — Ерохина всплеснула руками, — а в постановлении про права и свободы задержанных каких только глупостей не понаписал, — она выдохнула и помотала головой, показывая, с какими идиотами ей приходится работать. — Ну ладно этот молодой, — судья пренебрежительно махнула на меня рукой, — но вы-то, Борис Аркадьевич. Удивили вы меня.

— А может правильно этот молодой следователь все делает. Может, действительно, пришло время двигаться вперед. А то закостенели мы. Мы ведь уже даже не боимся, а просто не желаем проявить инициативу. Даже норму права похоронили, — Митрошин печально вздохнул.

— Двинемся и получим по шапке, — не поддержала революционный настрой прокурора судья

— За что? — пожал он плечами и веско заметил. — Всё в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. — переключив на меня внимание, Митрошин распорядился. — Альберт, оставь здесь все материалы и выйди. В коридоре меня подождешь.

— Ну чего там? — при моем появлении Ольга вскочила со скамейки для посетителей, что стояла возле кабинета.

— Пока не решили, — прислонился я спиной к стене напротив женщины. — Сейчас они там тет-а-тет перетрут и узнаем.

— Кошмар какой, — Зудилина помахала себе на лицо ладошкой. — Я уже перенервничала вся. Как, вообще, я в это вляпалась?

— Во что? У тебя четыре с половиной тысячи в портфеле. — устало отозвался я — тяжело зарабатывать деньги в советских реалиях.

— Вот именно, — всхлипнула она. — Я только и жду что кто-нибудь потребует открыть портфель.

— Оль, перестань себя накручиваешь. Соберись, ты же адвокат, — я одобряющее похлопал ее по плечам

— А если судья откажет? — женщина смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых затаился страх.

— Всё будет хорошо, — твердо произнес я. — Давай, портфель подержу, раз он тебе руки жжет.

— Не надо, я уже справилась, — Зудилина, действительно, вернула себе самообладание, выражение ее лица сменилось с плаксивого на сосредоточенное.

Митрошин появился минут через десять, когда Ольгины нервы опять начали сдавать.

— Жди здесь, — остановился он передо мной, чтобы вернуть материалы уголовного дела, — сейчас судья напечатает определение и вынесет тебе его, — скалясь, поделился он новостью.

— Получилось? — сглотнув, потребовал я подтверждения.

— Твоя взяла, — продолжая скалиться, он ударил меня по плечу и пошел в сторону лестницы.

Я посмотрел на Зудилину взглядом победителя, она облегченно улыбалась.

— А где слова восхищения? — упрекнул я ее.

Она фыркнула. Неблагодарная.

Приступили мы к дележке в машине. Я отчитал девятьсот рублей и передал их Ольге.

— Подкинешь меня до отдела? — спросил я, когда финансовые дела были уложены.

— Теперь я еще и извозчик, — проворчала она.

— Отпразднуем? — предложил я, игнорируя реплику женщины.

— Ты же дежуришь, — перестав бурчать, отозвалась Ольга. Ну хоть с лету не послала.

— Я про завтрашний вечер, — пояснил я.

— Завтра у нас среда, — сказала он вслух, что-то про себя подсчитывая.

— Рестораны по будням что ли не работают?

— Да нет, работают, — удивленно посмотрела она на меня.

— Ну вот и отлично, — улыбнулся я.

— Я не хочу с тобой ужинать, — нахмурилась она.

— Я знаю столовый этикет и едой не кидаюсь. Лучшего партнера для ужина тебе не найти, — заверил я ее.