Следопыт

— Рана, папочка, спасибо докторам, давно зажила. А как там Караджа-ага?

— И он жив, здоров, слава аллаху, — ответил Мурадгельды, любуясь сыном.

Баллы повзрослел за зиму стал выше ростом и вроде бы стройнее, голос немного погрубел. Но все же он еще оставался мальчишкой. Ночью сын тихо рассказывал Мергену: «Я, папа, научился стрелять. Прямо в мишень никто из моих товарищей так точно не попадает. Теперь, наверно, и твое ружье не будет для меня тяжелым».

— Нет, сынок, этим летом тебя я в горы не возьму. Лучше поезжай к дяде, хорошенько отдохни.

— Если ты так хочешь, послу, побуду у него несколько дней. Но все три месяца я там не проживу. Буду по тебе скучать, по горам.

Рано утром Мурадгельды отправился в горы, а Баллы в село «Ашхабад» — к дяде. Но не вернулся оттуда ни через три, ни через пять дней. Видно, Ораз был прав. Наверно, заигрался с Дурсун. Что-то долго задерживается. «Ну, да ладно», — успокаивал себя Мерген.

Только за пять дней до начала учебного года он приехал в горы к отцу. Но это был уже не прежний Баллы. Парень стал любить одиночество. То вдруг тихо и грустно запоет, то сидит и глубоко вздыхает, может, даже сам не ведая о чем.

Мурадгельды — человек наблюдательный. Улыбается и думает про себя: «Ладно, погоди немного, кончишь школу и, если будем здоровы, то сделаем так, чтобы ты не вздыхал».

Снова потянулись учебные дни. Но раньше перед выходными Баллы приезжал в горы, помогал отцу, играл с Акбаем. Теперь же, чуть выпадет свободное время, парень мчался прямо в село, к дяде.

Правильно говорится: «В народе не без воров, в горах не без волков». В один из осенних дней, возвратясь из школы. Баллы застал у брата Ораза гостя. Поздоровались. Седобородый человек пристально вглядывался в облик парня, словно что-то изучая в нем. Возможно, Баллы показался ему мальчишкой, и гость вроде бы даже с сожалением вздохнул. Но тут заговорил Ораз:

— Баллы, быстрее кушай и в путь. За тобой приехал Курбан-ага. У него украли верблюда с верблюжонком. Надо будет помочь их найти.

Баллы вымыл руки, сел к дастархану, пригласил гостя. Но тот поблагодарил, торопливо пробормотав:

— Мы только что поели, а теперь вот спешим.

— Яшули, откуда вы? — спросил он во время еды.

— Из Ак-Кала.

— А где потеряли верблюдов?

— Мы пустили их в поле на западной стороне села, где много колючки. Всегда так делали и они сами с пастбища возвращались домой. А вот вчера не вернулись. Всю окрестность обшарил — никаких следов.

Баллы поел и, чтобы расположить к себе яшули, попросил:

— Курбан-ага, прочитайте молитву.

Это понравилось старику. Едва прочитав молитву, он сказал:

— Ну, Баллы-джан, поедем. Не будем мешкать. Ты уж помоги нам разыскать верблюдов. Без них наши дела плохи. Собирались мы саксаула привезти из песков — не успели. Детишкам тоже плохо без верблюжьего молока. Да и верблюжонок уже подрос.

— Курбан-ага, не печальтесь, найдем ваших верблюдов, — подбодрил старика Баллы. И в эту минуту он показался яшули совсем взрослым парнем.

Баллы с Курбан-ага отправились в путь. Перед заходом солнца они достигли того самого поля возле Ак-Кала, которое поросло колючкой и красными цветами.

Баллы внимательно всматривался в песок, примятый верблюжьими ногами. Каждую ступню он изучал так, словно расшифровывал древнюю печать с витиеватой арабской вязью. Запоминал их очертания. Заметив овально вытянутые отпечатки, ямочки, бугорки, черточки, оставленные на песке, он закрывал глаза и старался повторить все эти приметы в памяти. Наконец, видимо, крепко запомнил все и пошел по следам верблюдов.

— Курбан-ага, а верблюдица ваша не в перевалку ли передвигалась? И у верблюжонка это немного заметно.

Курбан-ага внимательно следил за действиями мальчика и после этих слов лицо его просветлело.

— Ну и молодец же ты, парень, — сказал он, похлопывая следопыта по спине. — У верблюдицы действительно неровная походка. Но это было заметно лишь для очень внимательного глаза. При каждом шаге она задние ноги чуток отводила в сторону, и верблюжонок унаследовал от матери такую походку. Но как ты, парень, об этом догадался?

— Вот, смотрите, как шла ваша верблюдица: задними ногами едва касалась крайних колючек. А глядите, как она их ставит. Основная тяжесть приходится на наружную часть ступни. Пойдемте, Курбан-ага. Теперь уже нечего медлить, — проговорил Баллы и стал убыстрять шаги, порою даже переходя на бег.

«Неужели и верблюдов Курбан-ага тоже увел Таймаз-котур?» — подумал он, останавливаясь. Стал искать какие-либо характерные признаки своего предположения. Но их не было. «Слава богу. Это, видимо, не Таймаз-котур, — успокоился он, но тут же невдалеке приметил крупные следы от туркменских калош.

След глубоко врезался в песок. Увидев эти приметы. Баллы сначала было решил: вор или же высокий, или низенький, но очень толстый человек. Правда, у маленького толстого человека нога обычно не бывает такого большого размера. Но, возможно, вор натянул на ноги шерстяные туркменские носки?..