Следопыт или На берегах Онтарио

Следопыт находит отзвук своим чувствам и мыслям в Мэйбл Дунхем с ее добрым отношением к людям, независимо от их цвета кожи (вспомним ее трогательную дружбу с Июньской Росой), с ее стремлением к справедливости, с ее искренностью и непосредственностью. Мэйбл становится для Следопыта воплощением его идеала женщины: в ней гармонически сочетается то ценное, что несет с собой цивилизация — образованность, широкий умственный кругозор, начитанность, — с душевной чистотой, прямотой и неиспорченностью, которые всегда казались Следопыту связанными с жизнью, далекой от цивилизации. Он очень остро начинает ощущать свое невежество, свою оторванность от того мира культуры, в котором Мэйбл чувствует себя свободно. Это ощущение особенно мучительно для уже зрелого годами Натти-Следопыта, потому что он нежно полюбил эту действительно умную и добрую девушку. И здесь писатель вводит нас в мир интимных личных чувств и отношений своего героя — отношений, которые занимают много места в этом романе.

Мы, читатели, воспринимаем любовь Натти Бампо с грустью и жалостью к нему. Ведь когда Натти еще полон надежд, хотя и терзается сомнениями, мы уже знаем, что, по воле автора, избранником Мэйбл будет не Следопыт, к которому она питает чувства, близкие к дочерним, а молодой, не менее благородный, чем Натти, Джаспер.

Рисуя интимные чувства Следопыта, Купер делает его образ более многогранным, помогает нам еще ярче и реальнее воспринять весь его облик. Мы узнаем его не только как отважного разведчика, благородного противника, чуждого эгоистическим корыстным целям. Теперь мы уверены в том, что в любых своих проявлениях Натти Бампо чист душою и способен на самопожертвование. И хотя он неуклюж в выражении своих чувств, наивен в своих надеждах, он бесконечно трогателен в своей любви к Мэйбл. Это чувство так глубоко и бескорыстно, так лишено какого бы то ни было оттенка грубости и эгоизма, что вполне понятной ж закономерной становится та большая жертва, которую Натти принес ради счастья Мэйбл, добровольно отказавшись от нее.

Когда читаешь страницы, посвященные непростым отношениям, которые сложились у Натти, Мэйбл и Джаспера, трудно решить, кто же из них честнее и благороднее. Все они вызывают нашу любовь и уважение.

Читатель не может не восхищаться богатым воображением автора, живо воссоздавшим события и самый «воздух» Америки XVIII века, его уважением к людям «красной кожи», сочувствием к истребляемым индейским племенам, правдивостью, с которой рассказывается о жестокостях и кровопролитиях, сопровождавших колонизацию американских земель.

Многие видные писатели и критики восторженно отзывались о необычайно выразительных описаниях американской природы в романах Купера. «Волшебной прозой» назвал куперовские пейзажи великий французский писатель Бальзак, прочитав «Следопыта».

В своем романе Купер показал нам и умение раскрывать сложные человеческие чувства героев, и рисовать их с подкупающей простотой и непосредственностью. Сложен душевный мир не только как будто простых и ясных Натти, Джаспера, Мэйбл; сложны и противоречивы отношения Мэйбл и Июньской Росы, женщины, воспитанной в традициях племени; она преклоняется перед своим вероломным мужем — врагом англичан, и в то же время глубоко предана Мэйбл, чья человечность и доброта покоряют ее.

Эти душевные конфликты не могут оставить читателя равнодушным, и он с еще большим волнением читает эту книгу.

Нам становится грустно, когда на последних страницах «Следопыта» исчезает в лесах одинокий Натти Бампо, испытав всю боль неразделенных чувств и неосуществившихся надежд. Но Натти не только поэтому становится все более и более одиноким: границы девственных лесов и нетронутой природы быстро отодвигаются к западу. И как бы ни старался Натти бежать от непонятной и враждебной ему цивилизации, она неотвратимо вторгается в его владения.

Через много лет после встречи Следопыта и Мэйбл ей однажды рассказали о знаменитом охотнике, который известен как «человек редкой душевной чистоты и большой оригинал: в этой части страны он был известен под именем «Кожаный Чулок». И именно это прозвище (одно из многих) Натаниэля Бампо как бы объединило пять книг, ему посвященных, которые принято называть «эпопеей о Кожаном Чулке».

И. Эйшискина