Следователь, Демон и Колдун (СИ)

Так бы, может, и зима прошла, да только раз, почти под самый Новый год, проснулась вся усадьба от грохота. Ничего не понятно, только слышно: бах! Бах! Ба-бах! Служивые сразу поняли – пушки. Далеко, но почему вообще? Чьи пушки? Зачем? В общем, послали в деревню паренька, сына молочницы и дали ему два червонца на извозчика, чтобы в город съездил, да выяснил что и как.

Как стемнело – вернулся парень, и ну давай рассказывать. Оказывается, завалил Штефан-Микель оборону на вверенном ему участке фронта, и подошли войска короля Мразиша прямо к столице. Самого генерала Ле`Труа зарядили в пушку и выстрелили им за столичные стены, а Император – да хранят боги его и его потомков вечно! – струсил как псина ссыкливая, да и подписал договор с Мразишем, причем договор препозорнейший: отходила почти половина Империи противнику, при этом сам противник становился уже другом на веки вечные, оставляя с барского плеча Императору и его родным жизнь и номинальное правление без возможности передачи власти наследникам, а остатки Империи обкладывались репарациями, потому как поиздержался король Мразиш во время войны.

Жители усадьбы послушали-послушали, пожали плечами, и вернулись к своим обычным занятиям. Империю не в первый раз на куски разбирали, и, откровенно говоря, не было простому люду до неё никакого дела. На словах-то, понятно, все патриоты до мозга костей, потому как можно и на виселицу уехать, а так – один чёрт, кто там на троне сидит: Император Трубульён, король Мразиш или чёрт рогатый. «Мы как брюкву жрали, так и дальше жрать будем», сказал конюх Пырка, а прочие, подивившись его мудрости, отправились по своим делам.

Через неделю приехал в усадьбу какой-то столичный павлин в парике с буклями, а с ними десяток опричников. Выяснилось, что теперь усадьба принадлежит каком-то Мятику из Мунды, однако же даром ему не нужна, и что будет достославный Мятик сдавать усадьбу в аренду трём священникам, старшему сыну главного городового, семье ювелира и пансиону благородных девиц, и поэтому в этих целях помещения усадебные будут поделены, скотина сдана государству, а охрана усадьбы и прислуга отправлены восвояси без выходного пособия. Шлёпа от такого разговора слега припух, но не растерялся, схватил лопату, да и врезал павлину промеж буклей. Рассчитывал, видимо, ситуацию после колдовством под руку отшептать, да только сразу его схватили, скрутили, связали, а на голову мешок, да и запихнули в карету.

Разбирались что к чему уже в столице, предварительно отвесив бывшему денщику хороших тумаков, да только что Шлёпе те тумаки после розог генеральских! Думал, запихнут на пару месяцев в каменный мешок, только оказалось, что павлин с буклями, которому Шлёпа лопатой отвесил, не кто-нибудь, а какой-то там через тридцать три колена родич короля Мразиша, а, стало быть, имело место покушение на членов августейшей семьи. Потом вообще всплыло, что Шлёпа денщиком у самого Кутюги ходил; в общем, дело понятное: ярый лоялист ведёт террористическую деятельность. За такое, конечно, полагались пеньковые качели на площади, да только Шлёпа не унывал, а только похихикивал себе под руку, и жрал в камере ананасы с лососями, коньячком запивая, что, кстати, ни у кого вопросов не вызывало – элитный заключённый! Покушение На! Охрана тюремная с ним сдружилась, частенько гулянки устраивали на пол-каземата, один раз даже менестрелей пригласили, так что жилось Шлёпе в темнице чуть ли не лучше, чем в генеральской усадьбе.

Туда-сюда, судебные разбирательства, сбор доказательств – каждый судейский на таком деле себе имя заиметь хочет! – в общем, через год, наконец, вынесли приговор, и назначили казнь на утро понедельника, поелику в субботу у Его величества Мразиша был день рождения. Решили казнь провести с помпой, но не особо пышно, так как был король слегка прижимист. Идею с золотым топором отклонили сразу; решили украсить рукоять орудия казни искусственными розами и подмести городскую площадь. На том и порешили.