Следствие по-русски 2

— Но ведь уже существует металлизированная ткань «Восход», которая вполне может быть использована в строительстве для экранирования. Есть уже первые, хотя и довольно примитивные устройства, которые можно устанавливать под зданиями, находящимися на опасных участках земли, чтобы нейтрализовать вредные излучения, идущие из зон энергоактивности. И я уверен в существовании «живых нейтрализаторов» — людей, вбирающих в себя эту энергию и использующих ее по своему усмотрению. А какие возможности подарит все это медицине?! А нефтяной отрасли? А авиации? Это же нужно изучать!

— Я счастлив, — уныло отозвался я. — Мне бы вашу уверенность. Все во что-то верят. Священники — в Бога, ученые — в возможности науки, богатей — во власть денег, политики — в свою вседозволенность. А я… Не будем о грустном.

Я положил перед Батюшкиным ксерокопию фотографии Кирилла Игонина.

— Что это? — заинтересовался Батюшкин, дотрагиваясь до лежащих на холодильнике очков. — Фотография? Старинная… Зачем ты мне это показываешь? Я ничего не смыслю в фотографиях и понятия не имею, кто этот человек.

— Меня интересует не человек, а здание за его спиной, — сказал я. — Там видны какие-то барельефы. Вы можете установить., что это за дом?

Батюшкин поправил сползавшую резинку, которая заменяла ему дужки очков, и внимательно осмотрел фотографию.

— Да, — ответил он, — задний план виден достаточно хорошо. Барельефы просматриваются явственно, думаю, я смогу помочь

— Замечательно! — обрадовался я. — Тогда я оставлю вам эту ксерокопию и позвоню… — Когда вы сможете дать ответ?

— Да хоть сейчас, — неожиданно для меня сказал Батюшкин. — Мни дом мне хорошо знаком. Мне нравилась его архитектурная идея. Есть чему поучиться. Это недалеко от Большого театра. Сейчас я уточню по карте его номер, он вновь скрылся в комнате и через несколько минут вернулся уже с атласом, раскрытым на нужной странице.

— Вот, — отчеркнул он ногтем нужный мне дом. — Если верить карте, то его номер восемнадцатый. А фотографировали, стало быть, из дома под номером девятнадцать. Вот он. Могу еще чем ни будь быть полезен?

— Спасибо, Савелий Варфоломеевич, — поблагодарил я. — Вы невероятно облегчили мне задачу и сохранили кучу времени. А сейчас извините меня — я должен бежать. Дела…

— И опять пропадешь на год-два? А я только хотел рассказать тебе о влиянии энергоактивных зон на разные цивилизации, про теорию солнечной активности Чижевского, о новом биодатчике, формирующем не только земные, но и внеземные излучения… Может быть, все же задержишься на пяток-другой минут?

— Нет, спасибо большое, Савелий Варфоломеевич! — испугался я. — В следующий раз зайду. Сейчас у меня слишком много неотложных дел.

Понятно, — вздохнул старик. — Ну что ж, ты заходи, не забывай. Скучно мне здесь одному. А я с тобой с удовольствием поделюсь самыми последними разработками и догадками. Вобшем, ты заходи, хорошо?

— Хорошо, — сказал я и, простившись, вышел.

С Савелием Варфоломеевичем мы познакомились лет шесть назад, когда я расследовал ряд грабежей и убийств, совершенных его сыном. Батюшкин- младший был не просто подлецом, это была отъявленная сволочь, не гнушавшаяся ни изнасилованиями, ни

зверскими избиениями детей и стариков. Неоднократно он обворовывал и квартиру собственного отца. Правда, Савелий Варфоломеевич не подавал заявлений в милицию и никогда не рассказывал мне про эти случаи. Эти «эпизоды» трудовой деятельности Батюшкина- младшего стали мне известны от него самого. Я взял его на квартире его же друга, отбывавшего в тот момент срок за кражу. Нет, он пришел туда не в гости и уж совсем не для того, чтобы помочь женщине, оставшейся после ареста мужа с двумя малолетними детьми. У мерзавца просто оказался доступ к ключам от квартиры, да и распорядок дня осиротевшей семьи он знал неплохо… А вот отец его был человеком прекрасным. Как же это получилось? Ведь я точно знал, что воспитанию сына Батюшкин-старший уделял много сил и внимания, хоть и нелегко было поднимать его в одиночку после смерти жены. Разумовский сказал бы: «Неисповедимы пути Господни». Батюшкин-старший пытается найти утешение в свои «энергоактивных зонах» и «пещерах», повлиявших на становление характера его сына. А старина Фрейд… Я думаю, он и здесь выкрутился бы…

— Есть успехи? — спросил ожидавший моего возвращения Разумовский.

— Есть, — похвастался я. — Правда, пришлось выслушать лекцию о влиянии зон на человека. Только не тех, в которых сидят, а тех, в которых… находятся. Вкупе с солнечной активность и определенным расположением подземных пустот.

— Бывает, — сказал безжалостный Разумовский. — А меня опять оштрафовали.

— Бывает, — не остался в долгу безжалостный я. — А теперь готовь бумажник, мы снова трогаемся в путь.

— Куда?