Следствие защиты

Он сразу же сфокусировал внимание на заявлении Джонни Фей Баудро, сделанном ею сержанту Руизу меньше чем через час после совершения убийства. Но здесь, в суде, Руиз засвидетельствовал и показал, что заявление это являлось неправдоподобным вымыслом.

– Поэтому-то обвиняемая под присягой и изменила свою версию! Сказала нам, что доктор Отт загородил выход из дома прежде, чем они поднялись наверх, прежде, чем доктор, якобы, угрожал ей и выхватил у нее кочергу. Хорошо, люди, так кому вы больше верите? Сержант Руиз – опытный полицейский. Он сообщил нам, что обвиняемая вовсе не была взволнована, когда он прибыл на место, – она дожидалась его перед входной дверью, спокойно куря сигарету. Почему она рассказала одну историю тогда и совсем другую сейчас? Вы не знаете почему? Да потому что вторая версия ей больше подходит! Она догадалась, что, если не изменит деталей своей истории, ее обвинят в нарушении пункта закона об обязанности отступить!

Вздохнув, Альтшулер снова тряхнул головой.

– Вечером седьмого мая она сказала сержанту Руизу, что доктор Отт шел на нее, как “старый медведь-гризли”, размахивая кочергой над головою. Это ее собственные слова. “Шел на нее”. Но затем, несколько дней назад, окружной судмедэксперт засвидетельствовал, что доктор Отт был застрелен в момент, когда он “спокойно стоял на месте”. И что же делает Джонни Фей после того, как она слышит это? Меняет свою версию! Теперь она утверждает, что доктор Отт нападал на нее с кочергой, а затем остановился, после чего Джонни Фей в него выстрелила. Разве вы не видите, люди, что именно эта женщина делает? Разве вы не поняли, что сделала она после того, как сержант Кьюлик засвидетельствовал, что на кочерге должны были остаться отпечатки ладоней доктора Отта, – однако их там не оказалось? До самого своего выступления здесь Джонни Фей и словом никому не обмолвилась, будто подняла кочергу после убийства доктора Отта, что, возможно, и привело впоследствии к уничтожению некоторых отпечатков. Да она это просто выдумала! Эта женщина способна сказать все, что угодно!

Уоррену пришлось напрячь мышцы шеи, потому что он сам едва не кивнул в знак согласия с обвинителем.

– Теперь, – продолжал Альтшулер, – давайте поразмышляем обо всех тех разного рода угрозах, о которых нам рассказали свидетели. Некоторые из этих угроз вовсе не были такими пустыми, как убеждает вас наивно поверить адвокат защиты. В “Хьюстон-Рэкит-клаб”, после того, как Джонни Фей Баудро выплеснула вино на доктора Отта, тот сказал ей: “Я убил бы тебя за это”. Но ведь он же не убил ее, не так ли? С другой стороны, Джонни Фей Баудро в присутствии миссис Джерард сказала насчет доктора Отта: “Я убила бы его”. И она это действительно сделала. Здесь существует большая разница, разве вы не согласны?

Альтшулер ткнул толстым прямым пальцем в сторону Уоррена.

– Адвокат защиты постарался приглушить тот яд, который вылился изо рта Джонни Фей в ресторане “Гасиенда” совсем незадолго до убийства. Я не приглушаю этого, я, наоборот, убежден, что это показывает нам ее предрасположенность к насилию. Пожалуйста, вспомните то, что сказал насчет обвиняемой доктор Отт своей падчерице. “Я боюсь ее”. В своем свидетельском показании Джонни Фей Баудро не упомянула про эти слова, да и адвокат ее об этом не спрашивал. Задумайтесь! Чего боялся доктор Отт? Почему Джонни Фей Баудро не побеспокоилась нам это объяснить? Защита также пренебрегла фактом, что всего за несколько недель до реального убийства Джонни Фей Баудро практиковалась на учебном полигоне в стрельбе из смертоносного оружия. “Все любящие развлечение люди делают это. Даже сам судья.” Конечно же, нетрудно увидеть, что скрывается за этими двусмысленными речами! Возможно, другие люди и практикуются в стрельбе из своих пистолетов, и даже наш судья делает это, однако ни судья, ни другие люди не убивают кого-то сразу же вслед за этим. Джонни Фей Баудро использовала фальшивое имя на случай, если будет проводиться какое-то расследование. И действительно, такое расследование было проведено, но, к несчастью для Джонни Фей Баудро, мистер Морз запомнил ее. Она, безусловно, запоминающаяся женщина!

Альтшулер снова поднял палец и с особой важностью подчеркнул:

– И она очень хороший стрелок!

Обвинитель снова помрачнел. Уоррен был очарован его работой. Давай-давай, Боб! Уделай ее!