Следствием установлено

Корнеев, Осокин и воронежские оперативники решили задержать Амалию Карловну в городе, когда она пойдет за покупками. Осокин имел все законные основания допросить ее в качестве свидетельницы. При этом выстраивалась такая цепь рассуждений.

Амалия Карловна ушла в город за покупками. И не пришла. Как на это должен реагировать Фогт?

Он может предположить, что ее задержали в связи с его поисками. Возможно, даже изготовится к обороне, ожидая, что вот-вот придут за ним.

За ним не пришли.

Тогда у него возникает предположение, что с сестрой что-то случилось. Сердечный припадок, попала под машину, угодила в больницу. К ней домой придут на другой день за ее документами или за ее вещами.

В этом случае ему надо покинуть дом, пока все разъяснится. Стало быть, ночью Фогт попытается уйти.

Как он будет уходить?

С участка два выхода. Ворота и калитка на улицу и лаз в заборе на соседний участок. Через забор перелезать трудно. Слабенький, набран из колышков. Полезет через забор, так весь пролет рухнет, а это ночью шум…

Калитка и лаз. Или у калитки, или у лаза его и ждать.

Мешала собака. Подойти к калитке и лазу незаметно не даст. Надо раздразнить соседских собак, чтобы Фогт лай своей собаки отнес к общему собачьему беспокойству.

С собаками проделали эксперимент сразу же. Лай долго не умолкал. Хватило на полночи.

На другой день Амалия Карловна, как обычно, пошла в город за покупками.

Опасаясь, что у Фогта может найтись «свой» человек в городе, решили Амалию Карловну в милицию не препровождать. Когда она зашла в магазин и встала в очередь к прилавку, заведующий магазином подошел к ней и попросил пройти к нему в кабинет.

Амалия Карловна удивилась этому приглашению, но в кабинет прошла. Там ее ожидал Осокин.

Он представился и попросил ее показать паспорт.

— Да зачем же мне его носить с собой? Еще потеряешь… Я Шилова… Меня все здесь знают… Шилова я…

— И мы это знаем, Амалия Карловна. Но мы, Амалия Карловна, знаем и вашу девичью фамилию. Фогт!

— Я взяла фамилию мужа…

— И это верно, Амалия Карловна. Одно нас удивляет… Насколько нам известно, женщина вы непьющая… Водку не употребляете… Вот и решили мы поинтересоваться: для чего вы в последние пять дней купили две бутылки, и сегодня опять встали за ней в очередь?

На этот раз Амалия Карловна с ответом не спешила. Молчание затягивалось.

— Тогда я вам подскажу, Амалия Карловна, для кого вы покупали водку.

С этими словами Осокин выложил на стол фотографию Фогта.

— Вам кого-нибудь напоминает этот человек?

Амалия Карловна нацепила очки, всмотрелась в фотографию, и глаза ее увлажнились, полились слезы.

Осокин не торопил ее. Не вечно же слезам литься.

Сквозь слезы она, наконец, спросила:

— Что вам от меня нужно?

— Я вас уже спросил: вам кого-нибудь напоминает изображенный здесь человек?

Амалия Карловна вытерла глаза платочком и ответила теперь уже с твердыми нотками в голосе:

— Это мой брат, и я полагаю, что это вам известно.

— Где сейчас находится ваш брат? — спросил Осокин.

— У меня дома! — ответила Амалия Карловна без колебаний. — Я не причастна к его делам, но что я могла против брата? Да, он у меня, скрывается… Не вздумайте его брать дома! Он вооружен. Звать его на улицу тоже не стану.

— Этого мы от вас не потребуем! — пояснил Осокин, — Придется вам только побыть в городе на квартире у одного товарища…

До вечера никакого движения в доме. Свет не зажегся.

Но когда над городом воцарилась полная тишина, из дома донесся легкий скрип половиц, ступеней чердачной лестницы.

Как взрыв прозвучал в тишине звон ведра, то ли ручка упала на ведро, то ли Фогт задел его черпаком.

Через минуту подняли собак. Лай накатился с реки, от лодок, все до одной собаки включились в этот хор.

У калитки и у лаза заняли посты люди из группы захвата. Долго не пришлось ждать. Как только окончательно стемнело и в окнах соседских домов погас свет, открылась дверь на крыльцо. Собака перестала лаять и слышно прогремела цепью, вышла из будки приветствовать хозяина. Уличные собаки продолжали перелаиваться. На крыльце некоторое время было тихо. Затем проскрипели ступени. Мокрая земля скрадывала шаги.

Двое из группы захвата притаились в канаве напротив калитки. Они услышали Фогта по дыханию. Он остановился у калитки. Осмотрелся. В домах ни одного огонька. И прохожих не было, об этом позаботилась группа захвата во избежание случайностей.

На лодочной пристани шла возня. Специально гремели Цепями, чтобы полошить собак.

Фогт успокоился, звякнула щеколда, калитка открылась. Вышел, опять же остановился. Теперь уже видно, что правую руку он держит за бортом плаща, в левой — что-то похожее на узелок: быть может, продукты, но могли быть и гранаты. Вот он отделился от калитки. И все!

Подсечка, и обе его руки отведены назад. В правой — парабеллум, в левой — узелок с хлебом и консервами.

Щелкнули наручники.

Сам он не пошел, под руки втащили в дом. Зажгли свет.

Фогт зажмурился и отвернулся. Собралась вся группа захвата, пришел из соседнего дома с понятыми Осокин.

— Сами, гражданин Фогт, укажете, где спрятано оружие, или искать? — спросил Осокин.