Следующей зимой

Получив на прощание порцию обнимашек, спустилась на улицу и, даже не выглядывая в темном дворе сине-фиолетовую «Мазду», прямиком отправилась к остановке — я выбираю троллейбус.

У выезда из двора меня нагнала та самая «Мазда» и остановилась. А я нет.

— Алиса!

— Я поеду на троллейбусе.

— Любишь троллейбусы?

— Обожаю! Хлебом не корми, дай покататься. Вырасту — куплю себе, обклею стразами и буду бесплатно возить старушек в поликлинику по утрам…

Все это время Артём медленно ехал рядом со мной, пока я не вышла на тротуар, а ему пришлось держаться своей дороги. На остановке никого не было, я сверилась с расписанием — последний троллейбус ушел восемь минут назад. Могла бы и догадаться! Краем глаза я увидела, что Артём остановился на парковке ближайшего магазина.

— Ты уверена, что еще хоть что-то ходит? — спросил он, выйдя из машины и остановившись рядом.

— Да, — судя по расписанию, еще будет пара маршруток.

— Холодно, поехали на машине.

Я оглядела Звягинцева — его куртка явно не рассчитана, чтобы в конце ноября ходить пешком.

— Мне тепло. А ты можешь ехать.

— И оставить тебя ночью одну на улице?

— Ты мне не мамочка.

— И слава богу.

— Вот уж точно!

Не знаю почему, но я начинала злиться. Его присутствие жутко нервировало и не давало расслабиться.

— Слушай, иди уже в машину. Я спокойно доеду на маршрутке.

— Слушай, иди уже в машину, и спокойно доедем на машине, — передразнил он меня.

— Как мне еще сказать, чтобы ты понял, что с тобой я не поеду?

— Почему?

— Можешь не косить под дебила, я не поверю. Оставь меня в покое.

— Это было грубо…

Его тон был ровным и немного насмешливым. И это злило еще больше. Я тут еле сдерживаюсь, чтобы не закатить истерику и не послать во все самые «прекрасные» места этого мира, а ему весело.

— Вот и оставь такую грубиянку и иди уже.

— Не могу тебя оставить…

Я уже хотела выпалить какое-нибудь не особенно цензурное слово, но замерла. Это прозвучало так… искренне. Будто Артём имел в виду нечто большее.

Ну уж нет, я не собираюсь расклеиваться от одной дурацкой фразы.

— Мы стоим уже 15 минут.

— И?

— И ни одной самой чахлой маршрутки не приехало.

— Скоро будет

— Не будет. Поехали уже, Алиса.

Этот день не мог закончиться хорошо, я знала. А ведь начинался неплохо.

Я размышляю еще несколько минут и понимаю, что, возможно, уже и правда никто не приедет. И я сдаюсь и молча иду к машине. Артём догоняет и открывает мне дверцу, а я фыркаю, давая понять, что меня такой ерундой не возьмешь.

Внутри еще осталось тепло, и я понимаю, что вообще-то замерзла. Звягинцев располагается за рулем и включает обогреватель.

— Я чуть там не окоченел! — он подставляет руки к потоку теплого воздуха.

— А по-моему чудесная погодка, свежо и прохладно, — сварливо отвечаю. И Артём легко смеется. Я уже и забыла его смех. Внутри всё сжимается. Божечки-кошечки, скорее бы доехать и нырнуть в спасительные объятия кроватки!

В колонках раздается так любимый им Lukhash, и мы в молчании доезжаем до моего дома.

— Поговорим? — спрашивает Артём, когда я отстегнула ремень безопасности.

Я вздыхаю. Нам и правда нужно разрешить эту ситуацию. Высказаться и прийти к решению, как вести себя. Это будет тяжело.

— Говори.

— Не сейчас.

— Когда?

— Завтра.

— Не могу, работаю.

— Заберу с работы.

— Я дома допоздна работаю.

— Когда можешь?

— Никогда. Я очень много работаю.

— Это немного долговато. Выдели мне время на неделе.

Я не смотрю на него, но чувствую, что он улыбается. Бесит, зараза такая! Бросаю ему «Посмотрим» и выхожу.

За 2 дня до следующей зимы

Звягинцев не объявляется четвертый день. Разочарована ли я? Вообще-то да. Почему-то мне казалось, что он будет настойчивее в своем желании поговорить. Ну что ж — опять в кусты? Еще один минус в карму, мистер Звягинцев.

Я задержалась в университетской библиотеке и сейчас спешила в пиццерию, ибо Маша уже три раза написала: «Где ты?», с каждым разом ставя всё больше вопросительных знаков.

Почему мое шестое чувство молчало, как рыба в пироге? За нашим постоянным столиком напротив Фомичёвой и Кошелевой сидел Звягинцев собственной персоной. Мне теперь от него не скрыться?

Иду, намереваясь сесть рядом с девочками, но эта зараза сразу замечает меня и встает, освобождая доступ к месту у окна. Будет слишком подозрительно, если я демонстративно проигнорирую его жест?

Протискиваюсь на свое любимое место попутно наступая парню на ногу. А он даже бровью не ведет.

Маша продолжает прерванный на приветствия разговор — жалуется на очередную поломку своей машины и рассказывает длинную драматическую историю ее общения с автосалоном. Я достаю конспекты и вопросы к экзаменам, которые уже выдала экономичка, — чтобы отметить то, что можно не искать в библиотеке. И вдруг ощущаю чужую ладонь у себя на коленке. Что за?! Посылаю лучи зла в сторону сидящего рядом парня, но ему, кажется, фиолетово. Пытаюсь стряхнуть его руку, но он схватил сильнее. Звягинцев, тебе жить надоело, что ли? Так сказал бы прямо!