Следы на траве

На мгновение Лобанова охватила громадная беспричинная радость. Словно опять стал ребенком и впервые прикрепил к груди диск антиграва, и вдруг начал, зажмурившись и крича во всю глотку, падать в небо.

XIX

Серебряная крылатая женщина стояла на коричневой шкуре гигантского трутовика. В настоящий момент гриб служил столом. Алия, в одних узеньких плавках, оседлала изогнутый ствол дерева; Валентин полулежал на пружинистом и толстом, как матрац, слое сизого моха, скрывавшем корни.

- Я искренне сочувствую тебе, Валечка! - сказала начальница Станции, подставляя то одно, то другое плечо искусственному солнцу. - Если бы я могла хоть чем-нибудь возместить твою потерю... Ты ведь не пойдешь на стирание памяти?

- Нет, я хочу о нем помнить, - сказал Валентин столь неприязненно, что Алия поспешила сменить тему.

- Что бы ты предложил колонии Вальхаллы? Общее возвращение на Землю?

- Конечно. Ведь это так естественно! Тут нам будет легко вернуть к нормальной жизни трутней, дать настоящее дело бродягам-интеллигентам. Мы на них не будем давить, дадим статус самоуправляемой территории: постепенно увидят, чьи порядки лучше, кто живет более полноценно, они или мы!..

- Это естественно для нас, но не для твоего клана! - уточнила Алия.

- Что же ты предлагаешь?

- Предлагать будешь ты, Валечка. А я только поставлю вопрос перед Советом координаторов.

- Хорошо, - сказал Лобанов после небольшой паузы; ему пришлось отогнать двух любопытных сапфировых стрекоз величиной с голубя. - Я вижу такой выход. Наладить постоянную связь между Землей и Вальхаллой. Смогли же какие-то гении пятьсот лет назад, сможем в конце концов и мы... Где-то там, на Южном Роге, где у них стояла раньше Вольная Деревня, надо основать нормальное земное поселение - с учебным ашрамом, с регенераторной клиникой, развлекательным центром и прочим. И пусть приходят кто хочет. Каждому - жилище и работу; но, конечно, никаких каст. Будь ты тряпичник, будь ты излеченный трутень - ты равен в правах любому "отцу", хоть бы и сверхдостойному.

- Клан начнет бойню, будет истреблять всех, кто пожелает уйти! предупредила Алия.

- Ну мы их защитим!..

- Как? С оружием в руках? Не имеем права, друг мой. Все эти романы о смелых земных агентах, которых внедряли в средневековое или фашистское общество на других планетах, чтобы изменить там жизнь к лучшему, - сказки, и только сказки... Принцип самоопределения каждой нации, каждой общественной группы был священным для нас на Земле - и останется таковым применительно к Вальхалле. Начав с убеждения, мы непременно начнем палить от бедра. Озвереем сами, сломаем хребет чужой истории. Значит, нельзя и начинать. Надо сразу закрыть вопрос об этом, как неэтичный...

- Спасибо за лекцию, - церемонно склонил голову Лобанов. - Но ты согласна хотя бы с тем, что необходимо вытащить остатки этих бедняг из Улья и навеки выключить его?! Когда меня просили об этом патриархи, я отказал: но теперь вижу, что иного выхода нет...

Чуть подумав, Алия грациозно кивнула:

- Да. Это как помощь утопающим при кораблекрушении. А вот с остальными проблемами - все намного серьезнее и сложнее.

ЧАСТЬ 2

ПРИНЦИП НЕВМЕШАТЕЛЬСТВА

I

Прежде чем сказать последние напутственные слова, Валентин Лобанов отошел к окну, выглянул наружу. Вид, которым он ежедневно любовался вот уже три месяца, просто не мог прискучить. Просторный амфитеатр бухты, застроенный с тропической белизной и воздушностью; шапки цветущих рощ, пальмовый караул набережной, а за ним - слепящее сетью бликов, густо-синее безбрежье. Все объято ленивой предвечерней неподвижностью жаркого дня.

Сильнее, чем прежде, резнуло сердечной болью недоброе предчувствие. Двадцать лет назад проводил он в этот мир единственного друга, Уве Бьернсона; сегодня... Нет. Нельзя поддаваться настроению. Надо выдержать до конца, таковы условия игры - условия, известные сейчас, пожалуй, лишь ему, Лобанову...

Волевым нажимом подавив тревогу, успокоив железы и нервы, Валентин обернулся к двоим, сидевшим у чайного столика. Вот они, последние выпускники школы, еще не получившие назначения: Войцех Голембиовский и Пауль Ляхович.

Что сказать напоследок? Сильное, проникновенное - такое, что не было бы сказано за месяцы учебы? Много-много дней подряд этих двоих и еще двадцать девять человек, в основном бывших трутней, готовили к сложной и опасной работе в Новом Асгарде, в других городах и фермерских поселках Вальхаллы. Теперь обученные агитаторы (или, как их здесь называют, проповедники) займут определенные места в обществе, будут служить, получать за это деньги. А в свободное время - собирать людей, неустанно рассказывать о Земле, о Вольной Деревне; спорить, убеждать в преимуществах нашей жизни, приглашать всех желающих побывать здесь или на прародине... Да, все говорено-переговорено, смоделированы тысячи возможных ситуаций. Точно! Следует просто еще раз повторить самое главное. Коротко и четко. "Под занавес", чтоб иглой застряло в памяти.