Следы в ночи. Инспектор Уэст и дорожные катастрофы. Вынужденная оборона

Сентри начал перебирать в уме этих людей. Павика и Лайонса он исключил. Незнакомец из бара тоже не мог иметь отношения к этому делу. «Неприятности с женой», — сказал Лайонс, такое во время войны можно было услышать часто. Это, вероятно, следует считать лучшим объяснением его анонимности. Сентри стал развивать свою мысль дальше. Он рассказал о Твининге Си Стевенсону и Саре, а кузина Сары наверняка потом задавала ей вопросы. Если Меган Уор действительно так тесно связана с Чарльзом Ферраром, тогда последнего тоже не следует исключать. Си Стевенсон, разумеется, вне подозрений…

«Нет, — холодно подумал Сентри, — нельзя исключать никого. Один из этих людей должен был предупредить Сэндса или сам был этим Сэндсом».

— Кеттль, — сказал мистер Пентроп. — Роберт Кеттль. Можем ли мы что-нибудь сделать для вас, Эндрью?

— Нет, благодарю. Я бы хотел сам повидаться с ним.

— Хорошо, если вы подождете у телефона, я дам вам его адрес.

Сентри стал ждать. Было утро понедельника, и воздух за окном кипел от зноя. Сначала он должен, если возможно, найти записную книжку, чтобы была полная ясность с Сарой. Со смертью Твининга Сэндс перестал быть злой тенью, дурным сном, от которого Сентри просыпался по ночам. Он был человеком из плоти и крови, убийцей.

— Извините, что так долго заставил вас ждать, — сказал мистер Пентроп и назвал адрес в Гарломе. И так как он, по всей видимости, чувствовал себя обязанным прибавить что-то, он сказал: — Достойный человек этот Роберт. Он хорошо служил вашему отцу.

«Но вспомнит ли он, — подумал Сентри, — о маленьком пакете, полученном шесть лет назад?»

К его удивлению, Роберт вспомнил. Пакет был получен недели через три после извещения о смерти Ника.

— Это было за два дня до того, как у вашего отца случился первый удар и его отправили в больницу.

— Вы не заглядывали внутрь, Роберт? — спросил Сентри, и ему показалось, что выражение темных глаз Роберта изменилось.

— Нет, мистер Сентри. Я увидел, что книжка совсем рваная, но мистер Сентри сразу положил ее в свой письменный стол. И это все, что я видел до тех пор, пока вы не прислали посыльного и я не отдал ее ему.

Когда Сентри вернулся домой, он уже настолько овладел собой, что мог ясно думать.

Роберт не виноват, ведь он был уверен, что действует в соответствии с желанием Сентри. Сентри в то время жил в отеле, чтобы находиться поближе к больнице, где лежал отец. И в суете последних беспокойных дней перед смертью отца, и потом, при уборке дома на Барроу-Стрит, слуга больше не думал об этом.

Маневр Сэндса был ясен. Он уже в Кабанатуане знал о существовании записной книжки, но не имел возможности украсть и уничтожить ее. Только после того, как Лайонс сообщил о своем намерении отослать ее семье Ника, он разработал план, и счастье ему улыбнулось. Возможно, он несколько дней наблюдал за домом и потом позвонил. На его звонок среди многих других звонков никто не обратил внимания. Сэндс узнал, что Кристофер Сентри при смерти, а сына нет дома. Тогда он позвонил еще раз и измененным голосом, от имени Сентри приказал прислать записную книжку Ника, потому что она нужна отцу.

Нет, Роберта винить не стоит. Но Сара, навещавшая отца за день до его отправки в больницу, то есть через день после получения книжки? Знал ли Сэндс, что Лайонс и записная книжка уже в Соединенных Штатах, или узнал об этом от Сары?

Сентри раздумывал, не пойти ли ему выпить пива, когда позвонил Си Стевенсон и пригласил его пообедать. Они договорились встретиться в ресторане на 51-й улице.

Войдя в половине первого в ресторан, он увидел, что Си еще не появлялся. Сентри сел за стол и заказал себе пива. Держа стакан, он думал о Роберте Твининге, которого похоронят через час-два.

— Эй!

Сентри испуганно обернулся.

— О, извини, Си, я не заметил тебя в этой благородной полутьме, — он принужденно улыбнулся.

— Да, — согласился Си, — прямо руку перед глазами не различишь. — Он указал на стакан. — Надеюсь, ты все же не пронесешь его мимо рта! — Несмотря на шутку, в его голосе слышалась озабоченность.

Они уже почти покончили с едой, когда он упомянул Тауэров.

— Злоида… миссис Тауэр отругала меня за то, что я не уговорил тебя остаться на коктейле. Она не знала, что мы с тобой знакомы, и мне пришлось выкручиваться. Знаешь, я думаю, чем меньше вращаешься в обществе, тем лучше. Может в один прекрасный день ты решишь выгнать ее из дома, и что тогда?

Однако Си согласился, что они милые люди и наконец осторожно начал разговор о том, что было настоящим поводом для их встречи.

— Ты встретил в Чикаго того человека? Как, бишь, его?

— Твининг. Нет, — ответил Сентри как бы между прочим. — Он умер. — Он внимательно вглядывался в лицо друга, но сумел заметить лишь удивление на его круглом лице.

— Что? Должно быть, для тебя это было хорошеньким шоком, ведь ты на него так рассчитывал! Он был последним звеном в цепи, да?

— Более менее.