Следы в пустыне. Открытия в Центральной Азии

Пугающая скорость, с которой в нашем мире происходят перемены, постоянно испытывает на прочность человеческую память. Города и деревни — носители традиций в Тибете, Монголии и Китае — безжалостно сравнивают с землей бульдозеры, и на их месте возводятся бездушные, однообразные бетонные коробки. Баумер замечает: «Уникальное и разнообразное культурное наследство этих центральноазиатских стран беспощадно подгоняется под общий стандарт, а древние религии и обычаи низводятся до уровня фольклора» — часто только к выгоде туристов. Он, не рисуясь, поясняет, что, исследуя эти исчезающие культуры и запечатлевая их былые и теперешние богатства, пытается внести свой скромный вклад в сохранение их наследия. И заканчивает книгу он вовсе не на безнадежной ноте. Он уверен, например, что твердость характера тибетцев и их глубоко укоренившиеся любовь и уважение к своей культуре, стране и религии станут гарантией того, что они будут жить как самостоятельная и особенная нация в течение еще многих грядущих веков.

Вклад Кристофа Баумера в сохранение культурного наследия народов, находящихся под угрозой исчезновения, — это далеко не «скромный вклад». Каждому, кто всерьез изучает Центральную Азию, стоило бы отправиться вместе с ним в самоотверженное «путешествие открытий», а я бы посоветовал и тем, кто путешествует, сидя в кресле, присоединиться к ним обоим. Ни искатель истинного знания, ни просто любопытствующий не разочаруются в этой книге. Единственное разочарование, которое их ждет, — момент, когда будет сделан последний шаг в странствиях Баумера и перевернута последняя страница.

Джон Хеа

Оседлая жизнь для исследователя — что клетка для птицы.

Петр Козлов

ВСТУПЛЕНИЕ

Все люди мечтают — но по-разному. Те, кто грезит по ночам, в пыльных закоулках своего сознания, просыпаются днем, чтобы лицезреть тщету своих грез; но те, кто грезит наяву днем, — вот опасные люди: ведь они умеют видеть мечту с открытыми глазами — чтобы сделать ее реальностью.

Т.Э. Лоуренс. Семь столпов мудрости[1]

Когда-то и я жил, как мечтатель, потворствуя своей жажде неведомого лишь чтением книг, принадлежащих перу великих исследователей Центральной Азии, таких как Николай Пржевальский, Свен Гедин или сэр Аурел Стейн. Их отчеты о путешествиях разворачивали передо мной захватывающий культурный ландшафт Азии и позволяли моему воображению ощутить волнение, сопровождающее исследование незнакомых мест, открытие новых явлений и, кроме того, приобретение новых знаний. Я восхищался не только храбростью этих людей, отправлявшихся в неизученные, негостеприимные и по-настоящему опасные районы, но и их чистосердечной жаждой открытий, волнующий аромат которых источали их книги, — будь то открытие истока могучей реки, неисследованной горной цепи или археологических развалин, возвращавшее к жизни исчезнувшие цивилизации и забытые времена.

_{Автор с обработанной токарным станком деревянной колонной, г. Эндера}

Много лет я считал, что Центральная Азия останется недоступной для западных исследователей еще долгие десятилетия. Я полагал, что попросту опоздал с рождением на столетие, ноя был не прав. Всего несколько лет спустя после смерти Мао, в 1976 г., Китай начал постепенно приоткрываться, а советский колосс — из руин которого среднеазиатские республики и Монголия восстали к новой независимости — рухнул в 1990-м. Мои мечты об исследованиях томились в ночи, в том чулане разума, на котором висела табличка «на потом», но страсть и интерес к Центральной Азии дремали у меня в подсознании.