Следы

Эх, новизны хочется! Произошло бы хоть что-нибудь! Дождь бы, что ли, пошел… Или война бы… Ну, хоть что-нибудь.

Происшествие на углу — 1

Кертис подошел к аптеке и остановился в растерянности. Уходить по крышам вроде как рано, а делать что-то другое — страшно.

— Давай! — прошептал Макс. — Давай, Олег! С богом! — и втолкнул Кертиса в распахнутые двери.

— Ах! — сказал Кертис. — Как здесь чудно пахнет!

Потом он достал из кармана коробочку и за секунду собрал пулемет.

— Это ограбление! — заорал Макс, стреляя в воздух и назад.

Неожиданно начался дождь. Какой-то прохожий вздрогнул и схватился за грудь. С пальцев закапала кровь. На миг его лицо озарилось светом абсолютного счастья, а потом он упал в лужу и утонул.

В аптеке начался хаос! Аптекарь спрятался за кассой и старательно заряжал винтовку. Его помощницы лежали на полу в различных позах. Кертис не мог этого вынести и отвернулся.

— Олег! — закричал Макс. — Кинь мою гранату в кассу. Парализуй этого гада аптекаря. Пусть в аптеке сдохнет — приколется!

Кертис швырнул гранату и заткнул уши, но взрыва не услышал. Тогда он попытался вытащить пальцы из ушей, но руки его не слушались. Краем глаза он увидел застывшую фигуру Макса с автоматом. Из-за кассы торчал неподвижный кусок аптекарского носа.

— Эу! — горестно произнес Кертис. — Уа-уа! А?

— А! — в тон ему ответил Макс. Больше они не разговаривали.

Когда мы смогли двигаться

Кертис вытащил пальцы из ушей; аптекарь выскочил из-за кассы прямо на Макса, и Макс нажал на курок одновременно с аптекарем.

И все упали. Кертис решил уходить по крышам. Он тащил смертельно раненого Макса и бодро напевал песенку, чтобы товарищу не было скучно.

Кертис остановился и внимательно посмотрел вокруг.

— Пойдем! — прохрипел Макс. — Быстрей!

— Крыша кончилась, — сказал Кертис, — я же говорил…

— Как кончилась?! — выдавил Макс. — А другие?

— Ни одной! — ответил Кертис. — Мы находимся на единственной в районе, и я вижу, как едут милицейские машины.

— Съешь! — истошно забулькал Макс. — Всю добычу съешь! Чтоб не доказали!

— А я не умру? — спросил Кертис.

— Ешь! — из последних сил крикнул Макс, и вместе с криком из его горла вырвался кровавый фонтан.

Макс дернулся и упал с крыши. А Кертис остался наедине с добычей.

Когда его нашли, он уже ничего не понимал и не узнавал окружавших его людей. Любой прохожий, явившийся бы теперь взглянуть на Кертиса, махнул бы рукой и сказал бы: «Идиот!».

Первая половина дня. Чищусь, бреюсь, ожидаю женщину

Кертис вчера купил электрическую бритву с нежной незатейливой мелодией. Теперь он брился и получал эстетическое удовольствие. Раньше Кертису казалось, что его лицо сплошь волнистое и двигается независимо от всего остального. Теперь же бритва как будто сама по себе кружила вокруг Кертиса, уничтожая щетину и создавая стереофонический эффект.

— Так-так, — глядя в зеркало, произнес Кертис, — я словно сошел с рождественской открытки. Такой же румяный и веселый. Скоро придет Жанна с сынишкой, и, пока ребенок будет играться в унитазе корабликами, я буду иметь все на свете, сколько захочу и как захочу.

Кертис улыбнулся и пошел стелить постель. Если для вас это слишком банально, то «пошел раскладывать диван», а если и это не нравится, то «пошел в магазин за кушеткой», «к прабабушке за креслом», «к знакомому акробату за матом».

Мать и сын

— Дзынь! — раздалось у Кертиса над ухом — Дзынь! Дзынь!

Кертис ударил себя по лбу, потом по щеке, снова по лбу, но комара так и не убил.

«Может, это в дверь звонят?» — подумал Кертис. «Что я, в самом деле, зациклился!». С этими словами он нажал на кнопку и в распахнувшихся створках дверей увидел Жанну с сынишкой.

Мальчугану было далеко под тридцать, а его мать, хоть и хорошо сохранилась, но была старше Кертиса лет, примерно, на столько же.

— Извините, — начала Жанна, стягивая валенки, — мы очень спешили, но, вы ведь знаете, поспешишь — людей насмешишь! И точно, сын чуть под трамвай не попал. В последнюю секунду успела… А то бы так и умер девственником!

— А? — глупо улыбнулся Кертис. — А теперь он что… Уже не этот?… Не девственник?

— Скоро уже, скоро! — воскликнула Жанна. — Сам то весь извелся! Мама — кричит — когда мы к дяде Кертису пойдем?! Все ночи напролет кричит. Орет как носорог на пальме.

— Постойте, — проговорил Кертис, — мне казалось, что ваш сын маленький, а вы сами являетесь моей, извините, любовницей…

— Что вы такое говорите?! — зарделась Жанна. — В моих летах?.. А сынок, он, да, в самом соку… Бери — не хочу! Такой, главное, упорный… К дяде Кертису — кричит — а потом и под трамвай, раз не девственник!

— Пошли, — вдруг промычал сынишка и, взяв Кертиса за руку, повел его к недавно купленной кушетке.

Беседа перед сном

— Знаешь, Кертис, ты мне всегда очень нравился, — пробурчал сынишка, расстегивая рубашку, — я ведь помню, как играл корабликами в унитазе, пока моя мать делала все на свете по твоему желанию. Я тогда был ребенок… Что я мог!? Но теперь — все! Баста!