Слегка неудачное ограбление (СИ)

Её противница была всё в том же наряде, в котором я встретил её впервые. Единственное — на этот раз на ней не было плаща. Так как она стояла ко мне спиной, я мог насладиться видом длинных волос эльфы, пепельного цвета и достающих примерно до середины спины.

Как только мы вошли, Елика и Валерия сразу же бросились на помощь светлой эльфийке. Но и тёмная оказалась не так проста отскочив от вцепившейся в неё Эльфатель (выпустив при этом кинжал) она грациозно изогнулась, избежав удара ногой от подскочившей первой Елики. Затем, не прекращая движения, пепельноволосая прыгнула вперёд, так что юная волшебница оказалась между ней и Валерией. Когда Елика попыталась достать эльфу ударом в подбородок, тёмная перехватила её руку и, в свою очередь, ударила девушку коленом между ног. Пока волшебница, скорчившись от боли, оседала на пол, к тёмной эльфе успела подскочить Валерия.

Черноволосая оказалась не в пример лучшим бойцом, чем её рыжая подруга, и девушка с тёмной эльфийкой закружились по комнате, нанося и блокируя удары друг друга. Впрочем, вскоре стало понятно, что Валерии всё же далеко до пепельноволой — та успешно теснила волшебницу и даже улучила момент, чтобы оглушить начавшую подниматься с пола Елику. На какое-то время ситуация изменилась, когда к тёмной эльфе подкралась светлая и попыталась пырнуть её подобранным кинжалом.

Впрочем, пепельноволосая и тут умудрилась увернуться, отделавшись лишь порванным платьицем и небольшой царапиной на боку.

Теперь на тёмную наседали уже двое. Впрочем, она умело пользовалась тем неудобством, что доставляла светлой излишне длинная и узкая юбка платья, умудряясь избегать встречи с двумя противницами одновременно.

В какой-то момент Эльфатель запнулась о лежащую Елику и на миг потеряла равновесие. Воспользовавшись моментом, тёмная подскочила к ней и изо всех сил толкнула её на Валерию. Девушки упали, а подскочившая пепельноволосая начала яростно пинать их ногами.

В этот момент тёмную эльфийку настиг брошенный мной стул, и она, отлетев к стене, плавно сползла по ней на пол. Больше пепельноволосая уже не шевелилась, по всей видимости потеряв сознание. Видимо из-за этого заклятье, наложенное на Эвелину, перестало действовать. Сильно покачнувшись (так, что с неё упал плащ), светловолосая волшебница с трудом удержала равновесие, ухватившись за дверной косяк. Со всё возрастающим недоумением, она оглядела комнату, задержавшись на лежащих в живописных позах девушках и эльфийках (Эльфатель и Валерия были в бессознательном состоянии — тёмная эльфийка знала куда бить). Но, как только она открыла ротик, собираясь что-то сказать или спросить, опомнившийся я прижался к нему, играясь с её язычком. Одновременно одной рукой я схватил Эвелину за волосы, прижимая её личико к своему, а второй — гладил сквозь платье её попку (попутно обнаружив, что хитрые подруги не надели на неё трусики). Такого обилия впечатлений девушка перенести не смогла, и, всхлипнув, обмякла в моих объятиях.

Памятуя о прочих девушках, я сдержал свой порыв наброситься на красавицу. Вместо этого я подошёл к расположенному у стены огромному ложу с балдахином и, воспользовавшись кинжалом, нарезал с лежащей на нём простыни несколько десяток длинных лент. Затем вновь вернулся к лежащей в дверях Эвелине и аккуратно, но прочно связал волшебницу по рукам и ногам. Потом, на всякий случай, вставил ей в рот кляп и кольнул кинжалом (лишив волшебной силы).

Следующей целью я наметил Елику. Оглушённая эльфой девушка застыла в коленопреклонённой позе, вытянув перед собой руки и повернув личико к окну. Нагнувшись, чтобы связать её лодыжки, я не удержался от искушения и, приподняв волшебнице юбочку, убедился, что и она тоже без трусиков. С трудом удержавшись от желания овладеть ей немедленно, я обошёл девушку и связал ей запястья. После чего тоже вставил девушке кляп и, перестраховавшись, кольнул её кинжалом.

Следующей моей целью стала тёмная эльфа. Вытянувшись, она лежала на боку, лицом к стене. Когда я повернул её на спину, моему взору открылось прекрасное личико с густыми пепельными бровями и ресницами, орлиным носом и искусно подведёнными бледно-красной помадой губами, даже сейчас изогнутыми в гримаске ненависти и торжества.