Слепой для президента

– Погоди, погоди, Наталья, хочу послушать. Новости же передают!

– Зачем тебе это, Анисим Максимович?

Наталья Евстафьевна, когда нервничала или злилась на мужа, называла его по имени-отчеству. Сама она в прошлом была учительницей и поэтому почти никогда не позволяла себе ругать мужа или употреблять бранные слова. А вот Анисим Максимович всю жизнь проработал врачом-травматологом и выругаться очень любил.

Это было профессиональной привычкой, и он не видел ничего плохого в том, чтобы сказать то или иное крепкое словцо, особенно, если подворачивается повод.

А повод найти несложно. И Анисим Максимович частенько матерился, чем злил свою добропорядочную жену.

Наталья Евстафьевна занялась продуктами, которые с таким трудом принесла из магазина. Ей еще довольно много нужно было успеть. Через полтора часа на кухне в квартире Малашковых уже настежь распахнули окно. На плите в кастрюлях что-то аппетитно булькало, на сковороде трещало, а в духовке пеклись замечательные пироги с грибами и луком, которые так любили зять и внуки. Анисим Максимович время от времени заглядывал на кухню и нетерпеливо поводил своим крючковатым носом, не столько от предвкушения вкусной еды, сколько от предвкушения выпивки и разговоров с зятем.

Ведь многое из того, что Анисиму Максимовичу удавалось выудить от зятя, он толковал по-своему, делая далеко идущие, почти глобальные выводы.

Анисим Максимович был страстным любителем газет, телевизионных программ, хоть как-то связанных с политикой. Он любил рано утром и поздно вечером сидеть у приемника, покуривая, и слушать то, что говорят «враги» о событиях в России.

– Вот черти, – прищелкивал пальцами Анисим Максимович, глядя на огонек приемника, – и откуда они, сволочи, все знают и о здоровье президента, и о том, что произойдет в ближайшее время в верхах? Никак, кто-то из врачей за деньги им все выложил. Вот сволочи. Много же они платят, наверное. А может, шпионы работают, осталась же у нас их сеть со времен Советского Союза.

«И самое интересное, всегда все совпадает. Да, шпионы работают хорошо, в этом им не откажешь. Нет, на хрен нужны какие-то шпионы, сейчас в России за доллары можно купить все, что угодно – любую информацию! Только покажи шелестящие зеленые бумажки, и тут же тебе обо всем расскажут и даже все покажут! Разваливается Россия! А ведь такое было государство, настоящая держава от тайги до Британских морей. А сейчас что – кусочек какой-то. Быть беде… Быть беде…»

– Послушай, Наталья, тут такое дело… Ты знаешь, что инфляцию наши удержать не смогут?

– Ну и что, Анисим Максимович, из этого? – вопрошала бывшая учительница, все время удивляясь поворотам в рассуждениях мужа.

– Не удержат, говорю, инфляцию. Так что надо, дорогая, менять нашу пенсию на доллары.

– Мы и так это делаем. Правда, дочка говорит, все это ерунда.

– А ты меньше ее слушай. Она живет за Федором, как за каменной стеной, и ни о чем не думает. Они ведь, наоборот, доллары на рубли меняют.

– Да, повезло нашей Оле с мужем. Такой хороший попался!

– Повезло, повезло, – бурчал Анисим Максимович и поглядывал на часы. – Так во сколько зять обещал подъехать? Небось, сразу из больницы и к нам? Прямо из операционной. Напряжение какое, знаешь? Ему сразу, чтобы расслабиться, водочки холодной выпить надо, граммов сто.

– Тебе всегда так. Если что – водка лучшее лекарство. Вот зятю я налью, а ты обойдешься.

– Как это так?

– Ты же не из операционной, ты же от телевизора оторваться не можешь.

– Я свое отработал.

– И отпил, теперь здоровье беречь надо.

– Ты что, одному ему пить неприлично. Он же человек культурный. Так когда они придут?

– А вот этого я уж не знаю.

– Так позвони дочке и узнай.

– Сам позвони. Ты же ее номер знаешь? Заодно и с внуками поговоришь.

– А что мне с ними по телефону говорить! Приедут, тогда и поговорю.

Деду не нравилось, что родители слишком балуют внуков. И вообще он был приверженцем спартанского воспитания детей, чего и в помине не было в семье его зятя.

Наталья Евстафьевна умаялась. Но, правда, к семи часам все успела приготовить. Оставалось лишь разложить по тарелкам, и можно садиться за стол.

Анна Павловна Николаева, соседка Малашковых с третьего этажа, решила, что сегодня немного нарушит свой распорядок. А именно: посмотрит вечером очередную серию бесконечного мексиканского мыльного сериала. Поэтому и собралась выгулять свою Дину второй раз загодя.

– Собирайся, – сказала она болонке и потрепала ее по толстому загривку.

Затем взяла поводок. Болонка явно не хотела идти на улицу. Она повертела лохматой головой и жалобно заскулила, просясь у хозяйки остаться дома.

– Нет, нет, пойдем. О том, что ты останешься, а я пойду, не может быть никаких разговоров.

Болонка попыталась спрятаться за кресло, но Анна Павловна применила силу, уворачиваясь от мокрого собачьего языка, и пристегнула поводок.

– Пойдем, маленькая, пойдем, А вернемся, сядем смотреть телевизор. Я тебе дам что-нибудь вкусненькое.

И Анна Павловна вместе с болонкой покинула квартиру. На втором этаже она столкнулась с двумя мужчинами в одинаковых кожаных куртках, не спеша поднимавшимися по лестнице.