Слепой мир. Повести и рассказы о любви

– Сам ты засранец, – ответила одна из них, рыжая, как медный провод. – Хуже, чем в общаге уже не будет, потому хоть какое-то разнообразие. А зрячий может и покормить, и напоить, а если понравлюсь, то и трахнуть напоследок.

– И прирезать или поиздеваться, – грустно произнесла вторая, крашеная блондинка.

Я распутал на них сеть и провел к дому. Привязал порознь к перилам крыльца. Обыскал.

У Рыжей на спине за поясом нашел очень даже интересный охотничий или боевой – это как трактовать – нож в ножнах. Острый, как бритва. В карманах джинсовой куртки нашел две пары наручников, колоду карт (и как она собиралась играть вслепую?) и маленький томик библии. На поясе кобура с миниатюрным дамский пистолетом. Хорошо экипировалась.

У Блонды, – так я кратко для себя назвал блондинку, – оружия не было, зато я нашел в карманах несколько пакетиков презервативов и какие-то конфеты-леденцы. Оригинально и понятно, к чему готовилась.

И своеобразная разница в мышлении и вкусах у разных дам.

Отвел их порознь в разные сараи, пристегнул наручниками к ОЧЕНЬ крепким крюкам и решил допрашивать порознь. `a la guerre comme `a la guerre.

Без пыток и других физических воздействий я узнал, что это общежитие электронного завода, собирающего и ремонтирующего различное электронное оборудование. Что разобраться в таком оборудовании не сложно, надо только иметь схемы и описания. Ну, и мозги, и знания. И специалисты такие были, конечно, на заводе с мозгами и знаниями, вот только вопрос в том, кто из них остался зрячими. Читать схемы или паять без зрения нереально.

Как выяснить адреса прошлого проживания таких специалистов дамочки отказались отвечать.

Угроза просто кинуть их на обочине дороги, даже порознь, даже связанных, что означало бы мучительную смерть от жажды и от голода, или от триффидов, они высмеяли мне прямо в лицо.

– Голодом мы уже подкованные, – рассмеялась Рыжая, – битая-перебитая, – как аргумент сказала Блонда, – потому хрен ты что узнаешь. Но можешь купить информацию.

Цена: отвязать и трахнуть.

– Я подумаю, кто мне больше понравится, кто, как скоро и больше даст информации. Чем трахать ваши грязные письки, я лучше прокачусь до общаги и привезу несколько человек еще, посговорчивее. Сетка есть для ловли на живца, так что справлюсь.

И они заговорили. Обе! Конкуренток ведь никто не хочет иметь рядом. Они, шипя от злости, рассказывали, а я записывал дословно, как добраться в общежитии к двум зрячим специалисткам экстра-класса. Те остались зрячими потому, что работали в каком-то экспериментальном цеху в подвале завода. Или лаборатории. Их берегли, как зеницу ока. Но не как специалистов, а как зрячих. Выходили с ними, прикованные наручниками, по магазинам, чтобы принести оттуда еду и выпивку. Искали с ними других зрячих.

– Но я думаю, что они, наверно, знаками могли дать другим зрячим сигнал, что за ними охотятся, – выдала Рыжая. – И дураков приблизиться так и не нашли. Нашли только пару мужчин, – тоже слепых. Их забрали на верхний этаж для офицеров, – они даже не стали придумывать, как обозначить своих верховодящих. Так и звали, – офицер. – Все бабам хотелось мужского члена, никто не скрывал. Но два мужика много ли в день нас смогут обслужить? Вот то-то ж. Так ты меня будешь трахать, или нет? Я всё сказала, что знала.

Да и много ли ей надо? Привязал ее лицом к столу, задрал рубашку, спустил пониже джинсы и трусы, протер мокрой тряпкой промежность, смазал себя и ее наружные губы вазелином.

– У-У-у-у-ууу! – взвыла она, когда я начал входить в нее. – Сильнее можешь? И глубже? А то писька истосковалась по такому. Ну надо же было так случиться, что для целой когорты баб не нашлось десятка-другого мужиков? А ведь хотелось… – и она начала болтать без умолку, вперемешку с охами и ахами. Уж я тоже немного изголодался, несколько дней ехал один и по практически пустынной местности. Никуда не спешил, но и не выискивал себе приключений ни на жопу, ни на член. Потому вот такое привязанное голодное тело было мне вполне вовремя. В рот ей засунуть не рискну, а в письку – да за милую душу. По вазелину член пробуравился на самую глубину, как она и просила, в несколько толчков, а потом стал тереться в ней вперед-назад. Ничего особенного сказать о влагалище Рыжей не могу. Так, середнячок, даже вспомнить нечего разгрузился, – и хорошо.

С Блондой было по-другому. После допроса привязал ее так же лицом вниз на верстаке, – этот сарай оказался какой-то мастерской, – так же оголил задницу и промежность. Так же смазал себя и ее вазелином. Но при проталкивании члена обнаружил преграду.