Слепой стреляет без промаха

– Ой, а кто будет сторожить наше купе? Его же не запрешь? – ее взгляд сделался грустным.

– Кому-то из нас придется ждать, пока позавтракает другой.

Глеб, улыбнувшись, извлек из кармана куртки связку ключей и отыскал трубочку с треугольным сечением. Она легко вошла в отверстие замка. Купе оказалось запертым. Глеб подергал ручку, скорее для того, чтобы продемонстрировать Наталье, чем для того, чтобы проверить, сработал ли замок.

– Чем больше я вас знаю, – покосилась на него Наталья, – тем страшнее мне становится. Наверное, вы с такой же легкостью умеете открывать замки сейфов. – И замки чужих квартир тоже, – Глеб галантно пропустил Наталью вперед и пошел за ней следом.

– Я всегда боялась, ездя в поездах, что не смогу отыскать свое купе, когда буду возвращаться, и поэтому придумывали всяческие хитроумные комбинации, чтобы запомнить номер.

Глеб, проходя мимо приоткрытой двери купе рядом с местом проводника, заметил четырех мужчин, расположившихся возле столика. Валялись мятые денежные купюры – трое пассажиров играли в карты. Глеб умел безошибочно определять людей, причастных к преступному миру.

«Вот так компания! – подумал он. – И самое странное, ведут себя на удивление тихо».

Но Наталья не дала ему продолжить эту мысль.

– Самое странное, – говорила она, – что я совсем не ощущаю выпитого вчера.

Голова свежая.

– Все-таки это был хороший коньяк, – напомнил Глеб. – Может, и не самый лучший, но и не подделка.

– Я в этом совсем не разбираюсь.

Сменялись двери, гулкие тамбуры, голоса, запахи. Казалось, одинаковым дверям, окнам не будет конца.

Наконец впереди запахло съестным. Глеб и Наталья очутились в вагоне-ресторане, показавшимся им после узких коридоров неимоверно просторным.

В конце его отливала зеркалами барная стойка. Негромкая музыка лилась из динамиков. В это раннее время в ресторане находилось всего пятеро посетителей: пожилая пара, устроившаяся за угловым столиком, и троица, – скорее всего, бизнесмены, в кричащего цвета пиджаках с золотыми пуговицами. Все как на подбор коротко подстрижены и при галстуках.

– Я люблю сидеть в середине, – заявила Наталья, выбирая столик.

Ленивый, как осенняя муха, официант положил перед Натальей меню и, отойдя в сторону, принялся ждать, пока новые посетители сделают выбор. А выбор оказался не очень-то и большим. Из того, что могло соблазнить Глеба, в нем были только жареный картофель да эскалоп. В меню было честно обозначено, что кофе растворимый.

– Я буду то же самое, что и вы, – ответила девушка на предложение Глеба сделать выбор.

– Тогда я закажу две бутылки коньяка и по большому соленому огурцу, – пригрозил ей Глеб.

Вскоре уже и эскалопы, и основательно остывший кофе стояли перед Сиверовым и девушкой. Для себя Глеб заказал еще и бутылку датского пива. Наталья пить отказалась.

– Ну вот, шикарного завтрака не получилось, – развел руками Глеб и принялся за еду. – Картошка пересолена, – тут же отметил он.

– Я знаю почему, – хитро улыбнулась Наталья.

– Наверное, ты собралась сказать какую-нибудь гадость?

– Посмотрите туда, – скосила глаза девушка.

Глеб обернулся и увидел в самом углу ресторана сидевшую на складном полотняном стульчике толстую бабу в несвежем измятом халате, застегнутом всего на три пуговицы вместо положенных шести. У нее между широко расставленными пухлыми ногами располагалась выварка с уже почищенной картошкой. Она ловко выбирала клубни, извлекая их один за другим из пыльного джутового мешка.

Кожура, срезанная спиралью, горкой высилась прямо на полу.

Наталья зашептала:

– Картошка такая соленая потому, что у нее ужасно потные руки, – и тут же сама засмущалась своей шутки, потому что Глеб поперхнулся.

– Если ты хочешь, Наташа, чтобы я остался сегодня голодным, то можешь сказать еще какую-нибудь гадость.

– А я знаю пару ужасных, отвратительных застольных анекдотов, от которых приходят в ужас все мои знакомые. Иногда в гостях, когда чего-нибудь вкусного очень мало, я непременно их рассказываю. И тогда все достается мне. Я от природы патологически небрезгливая. Иногда мне кажется, что я способна съесть лягушку живьем. А вы брезгливы, Глеб Петрович?

– Обычно это спрашивают до того, как сказать гадость, – напомнил ей Глеб Сиверов.

– Простите, что испортила аппетит, но не могла удержаться.

Наталья захихикала, нагнув голову. Баба в белом халате пристально посмотрела на нее и даже, как показалось Глебу, Пригрозила девушке испачканным в земле пухлым пальцем.

– Да, я знаю, я несносная, – принялась оправдываться Наташа. – У меня ужасный характер, и я люблю испытывать терпение людей. И впрямь, не могу понять, почему вы до сих пор не высадили меня на какой-нибудь станции?

– Еще пара таких шуток, и я обязательно это сделаю. Но дождусь ночи, и тебе придется провести несколько неприятных часов в зале ожидания среди бомжей и местного хулиганья.

– А почему вы не решили, что это мой дом родной? – рассмеялась Наталья.