Слепой стрелок

— Больше похоже на то, что мы ищем, но тоже… как бы сказать… — Берта замялась. — Религия. Она была религиозным фанатиком, все следы — это фотографии из монастырей и храмов. То есть для подобной личности поступки типа тех, которые мы обсуждаем, вряд ли возможны. Куклы — это ритуал, причем мистический. А она…

— Для такого типа личности подобное поведение исключается, — заметил Фэб. — Как минимум, это грех. Если она во что и верила, то уж точно не в то, что олицетворяли фигурки. Нет, дом проверьте, конечно, но, как по мне, это бессмысленно.

— То есть остается одна Варвара, про которую неизвестно практически ничего, кроме того, что она была якобы неполноценной, и о которой остались только упоминания? — уточнил Ит. Берта кивнула. — Ясно. Так, ладно. Мы проверим все три точки, ребята посмотрят, мы тоже, и, видимо, едем домой. Подводить неутешительные итоги.

* * *

В двух дворах пробыли минут по пятнадцать — Лин, конечно, сказал, что трёх бы хватило, но Пятый на него цыкнул, и объяснил, что трёх будет мало, лучше подольше, след старый, и не очень понятно, как он вообще выстраивается, этот след, поэтому не стоит жалеть времени для анализа.

Во дворе дома Варвары задержались почти на полчаса. Пятый обошел его, подошел к подъезду, который был указан в поиске, постоял, потом пожал плечами. Лин покивал каким-то своим мыслям, тоже подошел к нему, и с минуту они стояли молча.

— Похоже, что это действительно была она, — сказал Лин, наконец. — Вот только остальное не сходится. Берта! — позвал он. — Ты здесь?

— Да, — отозвалась та. — Что именно не сходится?

— Собаки у неё точно не было, — уверенно произнес Пятый. — Одиночества тут хоть отбавляй, что есть, то есть. И как-то всё смазано. Не поймем, не получается понять.

— Что именно вы не можете понять? — спросил Ит.

— Конкретики нет, — объяснил Пятый. — Здесь ничего невозможно выстроить. Как бы объяснить? У нас с рыжим только одно чёткое ощущение. Неполнота. Или недосказанность, если угодно. Не более.

— Ясно, — Берта на секунду отвернулась. — Что, Фэб? Да? Так, понятно. Ребята, давай домой, Фэб нашел, кажется, что-то интересное.

* * *

— То есть они, получается, учились в одном и том же медицинском училище? — спросил Скрипач. Фэб кивнул. — Вот это лихо. Кристина и Варвара, значит. Может, свяжемся с Кристиной, и расспросим её?

— Обязательно, — кивнул Фэб. — Завтра. Сперва попробуем разобраться и систематизировать то, что мы узнали.

— Давай, — согласился Ит.

— Хорошо. Итак, у нас есть первый потенциальный кандидат на мишень Слепого Стрелка. Вот эта девушка, — на визуале возникло лицо. — Варвара Агапова, урожденная жительница Москвы, родилась и выросла в искомом районе, училась в местной школе, закончила девять этапов — тут так назывались классы — потом перешла в направление по медицине, средняя ступень обучения. Училась не сказать, что очень хорошо, но выучилась, и поступила работать в местную же больницу, помощницей хирургической сестры. А вот дальше, — Фэб сделал паузу, — происходит что-то непонятное. Её след в какой-то момент просто исчезает. Больше нет ничего. Ни упоминаний, ни мест работы, ни места захоронения.

— Родственники? — тут же спросил Скрипач. Ит согласно кивнул.

— Никого, — покачал головой Фэб. — У неё была мать, но упоминания о ней исчезают точно так же, как и о дочери.

— Как корова языком слизнула обеих, — кивнула Берта. — Что интересно, мать тоже была медичкой. И тоже шла по среднему уровню, правда, медсестрой она была палатной.

— И обе куда-то подевались, — подвел итог Кир. — И самое интересное, что Марфа твердит, как попугай, что сведений нет, и ничего больше говорить не желает. Принципиально. У матери Варвары, Софьи, тоже нет захоронения. То есть в этом прекрасном мире, широким шагом идущем в светлое маджентовское будущее, одним махом растворились две тётки, постарше и помоложе. Как вам?

— Шикарно, — хмыкнул Скрипач. — Что делать будем?

— Думать, — Берта осуждающе посмотрела на него. — Будем думать головой. Потому что, дорогие мои, причина их исчезновения просто обязана быть легко объяснимой.

— А она легко объяснима, — вдруг сказала Эри, которая до этого молча сидела в углу комнаты, в кресле, и гладила Шилда, слушая остальных. — Вы какие-то странные все сегодня, ребята. Чего с вами такое?

— Ты про что? — не поняла Берта.

— Война, — пожала плечами Эри. — Здесь была большая война. Другой вопрос — Марфа категорически отказалась давать мне любые подробности. Ни кто с кем воевал, ни из-за чего, ни чем всё закончилось. Вот что она пишет, — Эри скользнула взглядом по визуалу. — «…позорный эпизод нашей истории. Недопустимые, чудовищные события, унесшие жизни миллионов людей. Упоминание запрещено на законодательном уровне, сведения доступны только для специально подготовленных и допущенных к расследованию специалистов». Так что эти женщины просто погибли на войне. А эта Кристина, как мне кажется, от этой войны удрала в Китай в своё время, — добавила она. — Надо будет попробовать с ней поговорить. Должна же она хоть что-то помнить, верно?

* * *