Слепой в шаге от смерти

– И тем не менее – правда, генерал. Савина мне врать не станет. Да и откуда она бы узнала этих людей, если бы не спала с ними? А фотограф Эдуард Вяткин, который теперь мертв, все это снимал. Бутаков и его компания, с помощью снимков, шантажировали людей, с которыми спала Эмма, заставляя их плясать под свою дудку.

– Глеб, но это же люди из высшего звена, так сказать.

– Как видите, генерал. И знаете, кто был последним?

Генерал перевернул страницу, словно хотел увидеть еще одну фамилию.

– Нет, я не успел его внести в этот скорбный список – генерал-лейтенант ВДВ Андрей Борисович Климов.

– Андрей Климов?

– Да, да, Федор Филиппович, Климов. Эмма переспала с ним совсем недавно, буквально накануне. Что вы можете сказать о Бутакове? У вас есть что-нибудь на него?

– На него материалов хватает, но все они не дают возможности схватить его за руку. Он работает сразу в нескольких фирмах, занимает какие-то незначительные должности – ответственный за проверку персонала, ответственный за охрану, консультант, референт, словом, – должности никчемные. Но влияние у него есть, и теперь я понимаю, откуда это влияние. Вот и полковник Самохвалов попался в его сети, но, наверное, договориться с ним Бутаков не смог. Да, да… – бормотал Федор Филиппович, суетливо вытаскивая пачку сигарет из кармана.

Автомобиль свернул в узкий переулок, затем въехал во двор, и здесь Глеб заглушил двигатель. Еще сорок минут разговаривали, сидя в машине, генерал ФСБ Потапчук и агент по кличке Слепой.

– Я понимаю, генерал, одних показаний Эммы Савиной мало, у вас нет улик.

– Да, Глеб, улик у меня нет, хотя, скорее всего, то, о чем ты рассказал, соответствует действительности.

– Дело очень серьезное, Федор Филиппович, и поэтому я пойду до конца, – Сиверов вкратце рассказал генералу о своих планах.

Потапчук слушал молча, иногда улыбался, иногда кивал. А затем, когда Глеб закончил, генерал тяжело вздохнул, словно на поминках.

– Теоретически это может получиться, Глеб, но как ты все провернешь на практике?

– Это уж мое дело, Федор Филиппович. В общем, если что, Эмма Савина у меня на мансарде.

– Да-да, хорошо. Я тебе чего-нибудь подыщу.

– Нет, я сам найду.

Глеб понял, что Потапчук говорит о новом тайном месте, о новой конспиративной квартире.

– Теперь я понимаю, – грустно сказал Потапчук, – почему меня одергивали, когда я пытался заняться Бутаковым, когда хотел приблизиться к нему, так сказать, прощупать, присмотреться. Одергивали очень высокопоставленные люди, очень… – генерал сжал в кулаке сигарету. – В случае чего, Глеб, сбрасывай информацию на пейджер. Это удобный способ, ты был прав. Вообще, вы, молодые, как-то с техникой обращаетесь проще, а я уже совсем старый.

– Ладно вам, Федор Филиппович, вы еще любому молодому можете фору дать.

– Береги себя, Глеб, береги. Ты все правильно придумал, но учти, Бутаков не прост, он профессионал, и рядом с ним – профессионалы. Я понимаю, почему и зачем многие из ФСБ ушли работать к нему, почему возле него так много наших.

– Думаю, они уже не наши, Федор Филиппович.

– Да-да, – грустно согласился генерал. Через пять минут Глеб высадил Потапчука в квартале от Лубянки. Федор Филиппович со старым, видавшим виды портфелем в правой руке медленно двинулся к зданию ФСБ. Он шел так, будто его портфель вмещал очень много и был невероятно тяжел.

Автомобиль Глеба уже мчался на другой конец Москвы. А тем временем в районе Волоколамского шоссе, в том месте, где оно поворачивало, пересекая кольцевую, на берегу Москва-реки толпились люди.

Трактором из реки извлекли «фольксваген-пассат», по документам принадлежащий Эмме Александровне Савиной. В машине никого не было, незапертые дверцы свободно болтались, но бак зато был залит под завязку – значит, хозяйка заправила свой автомобиль на ближайшей АЗС. След шин на свежевыпавшем снегу и проломанное ограждение привлекли внимание сотрудников ГАИ, они-то и обнаружили утонувшую машину.

А через два часа после того, как «фольксваген-пассат» был извлечен из реки и оттранспортирован с места происшествия, на АЗС в трех километрах оттуда появились двое мужчин с документами ФСБ. Заправщики еще не успели смениться. Им показали фотографию.

– Эта женщина была в машине? – сверля взглядом толстого, небритого Севу, спросил Лев Кириллов.

– Да, да, эта.

– Она одна сидела в машине?

– Нет, с ней был ребенок, спал на заднем сиденье.

– Вы точно помните?

– Да, точно помню. Вот и напарник может подтвердить. Она еще скандалила, и не запомнить ее было трудно, больно уж баба красивая.

О том, что машина свалилась в реку, заправщики уже знали. Такие новости распространяются быстро, можно сказать, со скоростью света.

– Никому о нашем разговоре ни слова! Ясно?

На всякий случай Кириллов записал фамилии и адреса двух рабочих с бензозаправки. А затем черный джип направился в сторону города.

– Во, бля, – выругался Сева, – и бывает же такое.

– Я же говорил тебе, она не в себе, недотраханная была. Вот и улетела в реку. Хотя, как там можно улететь? Место прямое, вроде, дорога хорошая.

Ну, скользко, конечно, снег. Вот не повезло бабе! И ребенка утопила, и сама погибла.