Слепой в шаге от смерти

Сиверов бросился к двери и припал к глазку, благо в квартире было темно. На площадке – Глеб мгновенно узнал ее – стояла Эмма Савина. Она была чем-то напугана, причем очень сильно. Скорее всего, этот страх был вызван чем-то произошедшим раньше, глаза женщины покраснели от слез.

Она держала в руке ключ, словно раздумывая, открыть дверь самой или позвонить. Затем ее рука медленно потянулась к замочной скважине.

Сиверов отступил в сторону. Дверь открылась, и Эмма осторожно зашла. Глеб шагнул на свет и абсолютно спокойно произнес:

– Заходи, я пришел защитить тебя. И закрой дверь.

Савина вздрогнула, но послушно исполнила то, о чем просил незнакомый мужчина.

– Кто вы? – сразу вырвалось у нее, когда захлопнулась дверь.

– Сейчас я не могу сказать, – голос Сиверова звучал успокаивающе.

– Вы от.., вы с ними?

– С кем? – переспросил Сиверов.

– Не знаю, но я видела, они…

– Вот, кого видела, тот и должен тебе ответить.

Ты знаешь, у кого спросить.

– Но мне же Григорий Германович велел… А почему вы свет не зажигаете? – Эмма схватила Сиверова за куртку и начала трясти.

– Тише, не шуми, – Глеб приложил палец к губам женщины, и она тут же затихла.

Сиверов мало напоминал тех амбалов, которых Эмме приходилось видеть в окружении Бутакова, поэтому она никак не могла понять, что происходит. Эмма попыталась заглянуть в комнату, но, во-первых, там было темно, а во-вторых, Сиверов прикрыл дверь, оставив лишь узкую щелку.

– Что случилось? Кто вы?

– А кто такой Григорий Германович? – вопросом на вопрос ответил Сиверов.

– Как?! – воскликнула Эмма и тут же осеклась, с подозрением глядя на Сиверова, пальцы ее разжались, руки безвольно опустились.

– Проходи. Только не кричи, – Глеб решил нанести психологический удар.

Он пропустил Эмму в комнату и резко включил свет. Савина хоть и обещала молчаливым кивком, что не будет кричать, тут же вскрикнула, увидев два трупа в своей квартире. И если бы Глеб не поддержал ее за локоть, она бы непременно упала. Сиверов усадил ее в кресло.

Зубы Эммы выбивали частую дробь. Испуганная женщина при всем желании не могла сказать ни слова и лишь с мольбой смотрела на Сиверова, не в силах понять, что произошло.

– Ты их знаешь?

Эмма, собравшись с силами, кивнула.

– Ты не хотела приходить сюда? Боялась с ними встретиться?

Вновь кивок.

– Чьи это люди?

Савина мелко затряслась, вжалась в кресло, словно ответ на этот вопрос таил в себе смертельную угрозу. Но Эмма уже поняла, что приговор ей вынесен, и, возможно, этот незнакомый мужчина спас ей сейчас жизнь. Не известно, правда, надолго ли, но пока она жива.

– Это люди полковника Бутакова, – немного успокоившись сказала Эмма, – Шафранский и Белов.

– Пошли на кухню. Мне самому смотреть на них тошно, – Сиверов помог ей подняться, отвел на кухню и плотно прикрыл дверь. Затем налил стакан холодной воды и протянул Савиной. – Пей хоть немного успокоишься.

Теперь зубы Эммы стучали уже о край толстого стакана, Сиверов даже испугался, не откусит ли она кусок стекла. Вода бежала по подбородку на блузку.

Наконец, отпив половину, Эмма поставила стакан на стол и с ужасом посмотрела на Сиверова.

– Это вы.., их…

– Я не хотел их убивать, это они собирались убить меня, вернее, тебя. Но я случайно пришел чуть раньше, на каких-то полчаса.

– Кто вы?

– Какая разница? – усмехнулся Сиверов. – Главное, я успел прийти вовремя.

– Вам от меня что-то надо?

– Я еле нашел тебя. Вот по этому снимку, – и Сиверов в несчетный раз за последние два бессонных дня достал из кармана фотографию, которая уже успела помяться.

Эмма взяла снимок дрожащими пальцами, поднесла к глазам, словно страдала близорукостью. Черный маркер, которым было зарисовано лицо полковника Самохвалова, напомнил ей траурную рамку.

– Зачем вы мне это показываете?

– Это ты?

– Я.

– А кто с тобой, знаешь?

– Зачем вы пришли? – вместо ответа спросила Савина.

– Я пока не решил. Вижу тебя и этих двоих впервые. Ладно, можешь не сообщать, кто с тобой на фотографии, я и так знаю, кто он.

– Ну, и кто? – Эмма уже немного осмелела и говорила более уверенно.

– Он мертв.

Губы у Эммы задрожали.

– Вы врете.

– Я бы мог показать и другие фотографии, на которых полковник Самохвалов запечатлен с простреленной головой у себя на даче, а перед ним на столе три фотографии. Эта – одна из них.

– А я тут при чем? Я спала с разными мужчинами. А то, что нас фотографировали, откуда мне было знать?

– Перестань, ты прекрасно знала, что тебя фотографируют.

– Почему вы так решили?

– Во-первых, по снимкам сразу видно, что ты прячешь свое лицо. Но, как оказалось, делала ты это не всегда удачно. А партнера разворачиваешь так, чтобы он был лицом к камере. Да и электрик в гостинице «Заря» опознал тебя по снимкам. Кстати, он тоже мертв.

Сиверов мог бы сказать: «Эмма, не запирайся, они хотели убить тебя», но сознательно не делал этого. Савина должна была сама прийти к этой мысли, поняв, прочувствовав свое сегодняшнее положение.

– Я был в гостинице, говорил с электриком. А потом оказалось, что его ночью убили, как убили и Самохвалова. Интересная история получается.

– Они хотели убить и меня?

– Ты сама это сказала.