Слепой. Защитнику свободной России

Оксана взглянула на обертку от шоколада и сказала:

– Так, кажется, кто-то съел очень много шоколада!

– Мама, прости, очень уж вкусный был шоколад. Я не смогла удержаться и весь его съела.

Оксана и Глеб улыбнулись.

– Я думаю, Свету надо простить, – сказал Сиверов.

– Хорошо, но только в том случае, если она съест хотя бы одну котлету и немного салата, – женщина взглянула на дочку.

– Ладно, мама, я съем.

Вскоре после ужина Оксана отвела девочку в спальню и уложила спать. Вернувшись, она предложила:

– Давай немного выпьем вина. Мне нужно расслабиться. Разговор с ублюдками Острова вывел меня из равновесия.

Сиверов штопором открыл бутылку красного сухого вина и наполнил бокалы.

– Я хочу выпить за тебя и твою дочь, – подняв бокал, сказал он. – Будьте счастливы!

– Спасибо, Федор, на добром слове.

Выпив вино, Оксана спросила:

– Как идут твои журналистские изыскания? Я имею в виду медведя-монстра. Собираешь материал?

– Потихоньку собираю, обдумываю будущие статьи, – соврал Сиверов.

– Значит, это будет серия статей? – поинтересовалась Оксана.

– Определенно не одна. Очень уж материал подбирается увлекательный. Читателей это заинтересует. По крайней мере, я на это рассчитываю. Да и редактор, думаю, будет доволен.

– Давай за это выпьем, – предложила женщина.

– С удовольствием.

С этими словами Глеб наполнил бокалы, они чокнулись и снова выпили. После этого Сиверов привлек женщину к себе и, нежно целуя ее в губы и шею, стал медленно раздевать. Оксана любила экспериментировать в постели, оставаясь при этом очень нежной и чувственной. Секс с ней был необыкновенным приключением…

Глава 4

В пятницу, ближе к вечеру, Сиверов оставил свой «БМВ» на платной стоянке в десяти минутах ходьбы от дома, в котором жила Оксана. Пройдя по улочке, он свернул налево в переулок, остановился возле березы и внимательно осмотрел двор перед домом. «Пока все тихо, – отметил он. – Что ж, пора выдвигаться». Глеб был одет в джинсовый костюм. На нем была кепка черного цвета, а неизменные очки завершали его образ. В руках он нес большую спортивную сумку.

Сиверов вошел в подъезд, быстро поднялся на второй этаж и открыл ключом входную дверь квартиры, в которой жила Оксана. Накануне вечером, в кафе, женщина передала Глебу ключи. Прикрыв дверь, он прошел в спальню, поставил стул сбоку у окна, сел и стал ждать.

Отсюда двор был виден как на ладони. Никто не мог войти в подъезд незамеченным. «Хороший обзор, осталось только ждать», – подумал Сиверов. Он вспомнил один случай на войне в Афганистане…

Лопасти вертолетов вращались медленно, как во сне. Его разведгруппу срочно перебрасывали на двух машинах в один из горных районов под Кандагаром. Разведчики Глеба Сиверова волей судьбы оказались ближе всех к месту засады, в которую попала колонна, перевозившая продукты. Каждый метр ущелья был пристрелен. Духи из пулеметов и гранатометов с двух сторон хладнокровно подбивали «КамАЗы» и БМП. Радист успел передать по рации координаты боя, но после этого был убит снайпером.

Вертолеты разведгруппы прибыли на место боя, когда все уже было кончено: советская колонна была уничтожена, а духи отошли. Сиверов шел вдоль горящих, покореженных машин, сжимая от ярости кулаки. Повсюду лежали убитые 18– 20-летние советские парни.

После того случая Глеб зарекся куда-либо опаздывать.

«Почему, когда я вспоминаю Афган, всегда сначала вижу крутящиеся лопасти вертолета?» – задал себе вопрос Глеб. Но ответа он не знал.

Начинало смеркаться. Пока все было тихо. «Люди Острова не торопятся. А может, перенесли встречу? Хотя вряд ли. Судя по рассказу Оксаны, Петр Остров одержим ею. Нет, его люди должны появиться сегодня обязательно», – заключил Сиверов.

Черный «мерседес» был еще в двадцати километрах от Суздаля. За рулем сидел Сергей Говорцов по кличке Череп, прозванный так за то, что всегда ходил лысым. Рядом с ним был его товарищ Андрей Брошин. Ростом он был ниже Черепа, да и по комплекции друзья сильно различались. Если Говорцов был высокий и атлетичный мужчина, то Брошин, напротив, – худощавый. Остров хорошо платил, поэтому и Говорцов, и Брошин с большим рвением работали на хозяина, устрашая конкурентов. А если того требовали обстоятельства, то и уничтожая их.

– Наша красавица наверняка уже со страху с ума сходит, – ухмыльнулся Череп.

– Здорово ты тогда ее припугнул, – заметил Брошин.

– Знаешь, что мне сказал Остров перед отъездом? – Говорцов многозначительно посмотрел на товарища.

– И что же?

– Если она откажется быть его любовницей, то мы должны ее трахнуть, причем жестоко, по своему усмотрению. И дочку ее тоже.

– Значит, нам сегодня может крупно подфартить, – заржал Брошин. – Оксана – баба красивая, и я, если честно, очень хочу, чтобы она отказала Острову.

– Ты прав. Поиметь такую да еще с дочкой – это круто, – оскалился Говорцов.

– А если она согласится ублажать шефа?

– Тогда в субботу вечером должна приехать к нему на дачу.

– Понятно, – протянул Брошин. – Выходит, это все мулька про квартиру. Пыль в глаза, так сказать?

– Сам подумай, зачем Острову ее жалкая двухкомнатная квартирка? У него бабла немерено, ты же сам знаешь.