Слепой. Защитнику свободной России

Генерал, сделав несколько шагов вперед, приостановился:

– Я могу сказать, что еще может быть лучше.

– Просветите.

– Это отсутствие чертовых проблем. А у меня, Глеб, по правде говоря, от них уже голова пухнет. И конца пока не видно.

– Случилось что-то серьезное? – поинтересовался Сиверов.

– Серьезное? Не то слово, брат. Случилось такое, что всех матерных русских слов не хватит, чтобы всю эту хрень описать, – генерал зло сплюнул.

Таким раздраженным и злым Глеб Потапчука никогда не видел. А ведь они работали вместе уже немало лет и, безусловно, отлично изучили друг друга. Генерал некоторое время шел молча, напряженно думая, словно решая сложнейшую математическую задачу. Они дошли до большого пруда – гордости Федора Филипповича. Там он разводил карпов и с удовольствием потчевал ими своих нечастых гостей. Генерал остановился возле пруда, глядя на кристально чистую воду, в которой виднелись огромные рыбины. Их здесь было изобилие.

Наконец Потапчук произнес:

– Пока, Глеб, тебе нужно будет на какое-то время отложить дело о медведе.

– Понял. Планируется ли мое возвращение к нему? – напрямую спросил Сиверов.

– Не просто планируется. Ты обязательно к нему вернешься и доведешь начатую работу до конца. Но сейчас, Глеб, для России важно другое.

Сиверов знал, что генерал не любил громких слов и заявлений, но, раз он так сказал, значит, дело, о котором Потапчук собирался сообщить, было действительно сверхважным.

– Я полон внимания, Федор Филиппович, – скрестив руки на груди, произнес Сиверов.

– Я понимаю, так сказать, щекотливость всей ситуации… Но тебе, Глеб, предстоит серьезная операция в Афганистане.

Лопасти боевого вертолета начали кружиться быстрее. Грозная машина стала спускаться над горами, чтобы нанести разящий удар по врагу. Это видение настолько четко пронеслось перед мысленным взором Сиверова, что он посмотрел по сторонам, как бы проверяя реальность происходящего.

– В Афганистан? – стараясь сохранить спокойствие, переспросил он.

– Именно туда, Глеб.

На минуту они замолчали. Карпы плескались на поверхности воды.

– А что, Федор Филиппович, разве больше никого не нашлось, кроме меня, для выполнения операции в Афганистане? Секретных агентов, умеющих посылать пули, как говорят, белке в глаз, слава богу, в ФСБ хватает.

– Да, хватает. Но вот профессионалов твоего уровня – раз, два и обчелся. Тут нужно не только метко стрельнуть, но и еще кое-что. В общем, дело, мягко сказать, хреновое. Но обо всем по порядку. Неделю назад на территории Афганистана, примерно в двухстах километрах от узбекской границы, погибла наша группа специального назначения. Случайно наткнулась в горах на засаду талибов, которые поджидали американцев, ведущих в тех краях довольно интенсивные боевые действия. Словом, погибло десять наших замечательных сотрудников. У большинства остались жены, дети… Печально еще и то, что мы не смогли вернуть их тела на Родину. Моджахеды посчитали, что это американский спецназ, и изуродовали тела до неузнаваемости. Отрезали головы, ну и все такое, – генерал тяжело вздохнул и жестом руки рассек густой вечерний воздух.

– Безусловно, все очень печально, Федор Филиппович. Но я по наивности думал, что наш спецназ уже давно не лазит по горам Афганистана, – взглянув на генерала, грустно произнес Сиверов.

– Лазим, Глеб, когда надо, – Потапчук нервно закашлялся. Когда приступ кашля прошел, он продолжил: – А тут как раз сложилась такая ситуация, что мы обязаны были там быть. Только вот вышло дерьмово: и ребят потеряли, и задачу не выполнили, – генерал тяжело вздохнул.

С тех пор как совсем недавно Сиверов видел генерала здесь же на даче бодрым и веселым, все переменилось. Лицо Потапчука осунулось. От бессонных ночей под глазами образовались большие темные мешки. Казалось, генерал постарел минимум на десять лет.

– А что требуется от меня? Чтобы я возглавил или вошел в состав новой разведгруппы? Но для чего? – поинтересовался Глеб.

Потапчук пристально взглянул в лицо Сиверова и произнес:

– Ты должен в одиночку проникнуть на территорию Афганистана и выполнить задачу, о которой я тебе постепенно расскажу.

– Федор Филиппович, вы что, издеваетесь? Я в одиночку должен идти в Афган? Такого я что-то не припомню. Во времена Союза «за речкой» действовал контингент численностью более ста тысяч человек. Американцев с союзниками сейчас там воюет (замечу – хреново воюет) тоже не меньше. А тут выходит одному с шашкой наголо в Афган! Я сегодня не пил ничего крепкого, Федор Филиппович. Наверное, в вашем управлении вообще все с ума посходили. Нет, я понимаю, фильмы про вечного спасителя мира Джеймса Бонда, конечно, захватывающее зрелище. Но то ведь на экране. В Афгане все как-то проще: там просто мочат. Или ты, или тебя. Это уж как карта ляжет.

– Погоди горячиться, Глеб! Ты сначала выслушай, а потом делай выводы.

– Выводы я сделаю. Я солдат и подсознательно всегда готов умереть, только я не камикадзе, Федор Филиппович. Думать, анализировать умею не хуже, чем стрелять.