Слепой. Защитнику свободной России

«Мерседес» развернулся и укатил.

– Глеб, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! – Потапчук подошел к Сиверову и протянул ему свою широкую ладонь.

Они крепко пожали друг другу руки.

– Я тоже очень рад вас видеть, Федор Филиппович.

– Тяжко тебе было «за речкой», вон как исхудал. Щеки аж ввалились. Я все понимаю. Президент очень доволен твоей работой. Ну а то, что ты исхудал, – дело поправимое. Еду для тебя сейчас будет готовить наш человек из ФСБ, прекрасный повар. Он уже здесь, на даче, чего-то жарит и парит. Для начала надо тебя откормить.

– Спасибо, Федор Филиппович. Были бы кости, а мясо нарастет.

Потапчук улыбнулся и сказал:

– Ну что, пойдем в дом?

– Давайте немного пройдемся. У меня был долгий перелет, все мышцы болят, – тихо произнес Сиверов.

– Мне звонил профессор Егоров и сказал, что тебе минимум неделю нужно валяться в постели и плотно и качественно есть. Так что пока поживешь у меня на даче. Здесь свежий воздух, высококлассный повар. Отдыхай, как в санатории, и ни о чем не думай, – Потапчук хлопнул Сиверова по плечу.

– Заманчивая перспектива, Федор Филиппович, только двух дней в санатории с меня будет достаточно. Нужно возвращаться в Суздаль и наконец-то разобраться с медведем.

– Ну ты даешь, Глеб! Только вырвался из пекла, идешь пошатываясь, а уже готов броситься в бой, – генерал покачал головой. – Все-таки при всем твоем хладнокровии и выдержке есть в тебе какая-то горячность, что ли. Даже не знаю, как это назвать. Ты всегда ищешь цель и, конечно же, находишь ее.

– Помните, как поется в одной советской песне: «А вместо сердца – пламенный мотор»? – устало улыбнулся Сиверов. – Так вот это про меня.

– Да уж, в самую точку сказал. Про медведя-монстра я, безусловно, не забыл. Но ты же, Глеб, рассуждай здраво. У тебя были огромные физические и психологические нагрузки плюс ранение.

– Легкое, – вставил Глеб.

– Пусть и легкое, слава богу. Ты что, думаешь, я не вижу, как ты стараешься держаться бодрячком и скрываешь хромоту? Все-таки я настаиваю, чтобы ты недельку отдохнул. Да в конце концов, швы с раны нужно снять для начала.

– Посмотрим, – вздохнул Сиверов. – Что касается швов, я сам их наложил, сам и сниму. Это дело нехитрое.

– Ладно. А теперь расскажи, как ты грохнул Акирова. Наша агентура подтвердила, что он действительно мертв.

– Я выстрелил ему два раза в голову, в упор. Увидел позади него на стене красивую картинку – сюрреализм, можно сказать. Так что подтверждение нашей агентуры меня нисколько не удивило. Я был уверен в этом.

– И все же мы должны были проверить, Глеб. Сам понимаешь, слишком большую игру затевал Акиров. Но теперь, с его смертью, эта лавочка прикрылась. По крайней мере, надолго, – удовлетворенно произнес Потапчук. После паузы он снова поинтересовался: – Как же все произошло?

Глеб не торопясь, обстоятельно рассказал генералу об операции по уничтожению Акирова. Выслушав, Федор Филиппович покачал головой:

– Ты просто рассказываешь, и то дух захватывает, представляю, каково тебе было…

– Кроме всего прочего, военная удача была на моей стороне.

– Да, без удачи на войне никак не обойтись, – выдохнул Потапчук и добавил: – Только ты был способен в одиночку выполнить это тяжелейшее задание. Сказать по правде, я до сих пор не верю, что вижу тебя живым, – приостановившись и посмотрев в глаза Сиверову, произнес генерал.

– Я и сам другой раз думаю: а не умер ли я тогда, давно, в Афганистане? Может, это просто мой дух, не находящий покоя, странствует по грешной земле… – серьезно и тихо произнес Глеб.

– Ладно, не будем вдаваться в мистику и нагонять тоску. Пойдем лучше в дом и плотно поужинаем. Это как раз то, что тебе сейчас нужно. Не забивай ничем свою голову, просто расслабься и отдыхай, – посоветовал Потапчук.

Они развернулись и, прибавив шаг, направились в сторону дачи.

На первом этаже в гостиной был накрыт стол: жареные свиные ребрышки, несколько тарелок всевозможных салатов, запеченный свежий карп, клюквенный морс… От многообразия запахов у Сиверова слегка закружилась голова.

Возле стола в белом фартуке хлопотал невысокого роста, худощавый мужчина. Он раскладывал столовые приборы.

– Я вижу, Палыч, у нас все готово? – улыбнулся Потапчук.

Палыч оглянулся.

– Да, товарищ генерал, все готово, – подтвердил повар. – Вы можете приступать.

– Спасибо, Палыч, – поблагодарил генерал и, ткнув указательным пальцем в грудь Сиверова, произнес: – Надо откормить вот этого молодого человека.

– Сделаем, Федор Филиппович, – улыбнулся повар.

– Сегодня, Палыч, ты можешь быть свободен, а завтра утром, к семи, приезжай сюда. Все продукты, что ты заказывал, будут в холодильнике.

– Понял. Желаю вам приятного аппетита. Надеюсь, ужин вам понравится, – сказал Палыч и, снимая на ходу фартук, направился к выходу.

Потапчук и Сиверов сели за стол.

– Давай приступим. Выпить не хочешь? – осведомился генерал.

– Не помешает для аппетита, хотя он и так у меня зверский, – улыбнулся Глеб.

Потапчук взял стоящую в центре стола бутылку водки, открыл ее и наполнил рюмки.

– Давай, Глеб, выпьем за успешное выполнение задания и твое возвращение.