Слезинка в янтаре

Пока Оля плескалась в душе, я осмотрела ее сумку. Сердце мое колотилось, но я обязана была убедиться, что там нет записывающего устройства. Потом я зачем-то осмотрела весь номер — никак не могла поверить, что этот Иван проявил к ней интерес исключительно как к женщине.

Случись эта история в любом другом отеле, я восприняла бы все спокойно. Но здесь, в паре десятков километров от пещеры с жутковатой, пахнущей чесноком начинкой, мне все казалось подозрительным и даже опасным. Все люди, да хоть те же геологи, были в моих глазах представителями тайной конторы по изучению аномалий. Иван, разумеется, был из их стана, а потому, сблизившись с Олей, становился для нас вдвое опаснее.

В любом случае мы не должны были подавать виду, что чем-то встревожены, о чем я и сказала Оле.

— Да я и так играла роль полной дуры — до такой степени, что легла с ним в койку. — Она попыталась обратить все в шутку.

Ладно, положим, не желание притвориться дурочкой заставило ее это сделать. Никто не мог заставить ее переспать с Иваном. Проще будет думать, что он просто понравился ей. Не хотелось уж очень пугать Олю, тем более давить на нее, поэтому я так же шутливо поздравила ее с обретением любовника, понимающе кивнула, мол, почему бы нет, после чего мы отправились на завтрак.

— Ты правда не сердишься? — донимала она меня уже в ресторане, пока мы поджидали нашу овсянку с кофе.

Бодрая, как всегда, Кира, тоже непонятно для чего играющая с нами в кошки-мышки и зачем-то разыгрывающая жертву, была задумчиво-счастлива, словно витала где-то на небесах, еще не успев остыть от утренних объятий возлюбленного. Все вокруг дышало фальшью, я чувствовала это всеми порами кожи. Даже кофе, который принесла Кира, показался замешанным на отраве.

— Не знаю, как тебе сказать, — начала я, когда Оля взялась за ложку. — И пугать тебя не хочется, и молчать не могу. Чувствую, что не хотят нас здесь. Определенно над нами витает опасность. Все, все за нами следят. Наверняка та же Кира уже знает, что мы были в пещере. А раз все молчат, значит, есть причина. Пускай все местные напуганы, смертельно напуганы, понимаешь? Но нам-то кто может запретить рассказывать, что мы видели?

— Никто!

— Вот и я о том же. Давай поступим так. Сейчас отправляемся к этому Анисимовичу. Может, он, как наш славный проводник Федор, никого не боится, потому что собирается уезжать и ему все трын-трава. Поговорим с ним, вдруг он действительно что-то знает, а потом уедем отсюда. Все, что мне нужно было, я увидела. Мы нашли ее, настоящую Тисульскую принцессу, вернее, одну из них. Это главное. Теперь мне есть о чем писать, и не репортаж, а настоящую книгу.

— А как же Иван? — растерянно проговорила Оля. Ее губы были вымазаны кашей, как у ребенка.

«А ведь ты в самом деле ребенок, — подумалось мне. — Сущий ребенок, готовый влипнуть в очередную нехорошую историю, грозящую закончиться абортом или родами». Наверняка она этой ночью не предохранялась. Понятно, почему я подумала об этом. Вспомнила, как увидела ее впервые, сидящую на подоконнике. Она была после аборта — несчастная, больная.

В сущности, не так уж много времени прошло с тех пор, и она мало в чем изменилась. Не прибавилось ни уверенности в себе, ни какой-то драйвовой нотки. Милая девочка, непонятно почему готовая следовать за мной куда угодно.

— Ты что, влюбилась?

— Нет, конечно! — вспыхнула она. — Глупости!

— А что в этом такого особенного? К счастью, мы живем в такое время, когда можно общаться по интернету, сама знаешь это не хуже меня.

Как-то сразу стало скучно. Я представила себе несчастную Олю, страдающую от неразделенной любви. Вот она часами, сутками пытается дозвониться, достучаться до своего далекого призрачного любовника… А ведь именно этот вариант светит ей в ближайшем будущем, так мне казалось. Или все дело во мне, разочаровавшейся в мужчинах и ничего от них не ждущей?

Кира проводила нас взглядом и послала напоследок воздушный поцелуй. С чего бы это?

Мы вышли из гостиницы, вдохнули свежий лесной воздух. Вот бы запастись им перед Москвой! Наполнить им легкие, разлить по волшебным бутылкам.

— Как же здесь красиво! — Оля залюбовалась богатой таежной зеленью, окружавшей нас со всех сторон. — Такие могучие ели… Красота! Скажи, ты ведь наверняка подберешь такие слова, чтобы читатели почувствовали этот хвойный дух, да?

— Постараюсь. — Я отвела глаза. Пока я смутно представляла себе, что на самом деле будет в моей книге. Да и будет ли эта книга вообще.

Дом Анисимовича мы нашли быстро. Он стоял на отшибе, на самом краю поселка, где дорога, ленясь держаться в своих сложившихся веками границах, сузилась до едва заметной тропинки.

Деревянный сруб мало чем отличался от других изб, разве что забор перед домом был трухлявым, с покосившимися досками, обезображенными ржавыми потеками. Звонка на столбе, который поддерживал калитку, понятно, не было. Мы просто приоткрыли ее: для начала нужно было выяснить, нет ли здесь собаки.