Слёзы чёрной речки

– Ну, может быть, длина поменьше, но рот – как котелок!

Сергей потянулся во внутренний карман за портсигаром и, достав дорогую папироску, прикурил. Лехе захотелось курить, но его кисет был пуст.

– Дай закурить, – робко попросил он и с нескрываемой надеждой посмотрел на Сергея.

– А свои где? – спросил Федор с укоризной. Леха вкратце рассказал о своем попустительстве.

Парни вновь рассмеялись. Сергей неторопливо и важно полез в свой вещмешок, достал две пачки папирос:

– Бери!

– А как же ты? – удивленно спросил Леха и робко протянул руку.

– У меня еще есть, – сказал Сергей.

– Я верну. Вот пойдем на прииск второй ходкой – привезу назад две пачки, – сказал Леха, прикуривая от костра.

От перекрестного воздействия спиртного и никотина Леха заговорил обо всем на свете. В большей степени это относилось к его слабостям и искушениям. Закатив глаза в безграничную синь неба, Леха говорил:

– Эх! Люблю я плотно покушать! А как поем – курить! А покурю – тогда поспать! И еще рыбачить люблю. Но только тогда, когда клюет!

– А девок-то любишь? – сквозь смех хитро спросил Иван.

Как будто о чем-то вспомнив, Леха, растянув губы в широченной улыбке, ответил по-детски, бесхитростно и откровенно:

– Люблю. Но только одну – Анечку!

– Анечку? Случайно это не ту, которая живет на Понуре? Еще у нее носик пуговкой и глазки голубые? – с живым интересом спросил Иван.

– Да, она. А откуда ты ее знаешь? – удивился Леха.

– Да так… Было дело… – посмотрев на товарищей, усмехнулся рыжеволосый.

– Да нет. Ты, наверное, ее с кем-то путаешь. Это, наверное, не она. Наши девчата честные, кроткие. Они никогда на твое «дело» не пойдут! – защищая честь сразу всех поселковых девчат, воскликнул взволнованный Алексей.

– Не пойдут? Да они только того и ждут, чтобы их кто-нибудь из городских или приезжих потискал. Что толку с вами, деревенскими? Пару слов связать не можете. А девка – она ушами любит! А мы эти ушки ласкать умеем… – многозначительно и довольно нагло проговорил Иван.

– Нет… Нет, этого не может быть! Моя Анечка не такая… – побледнел лицом Леха и посмотрел на Андрея испуганными, бегающими глазами.

Андрей насторожился. Иван, вспомнив о боли, причиненной ему Машей, заговорил еще жестче и злее:

– Не может?! Ха-ха! Да вот только позавчера я твою Аню на ceновал на руках носил! Не веришь? Сам проверь! Все они такие, сучки… И Ани, и Мани, и Тани….

Он хотел сказать что-то еще, но не успел. Разъяренным медведем Леха вскочил с земли и бросился на него с кулаками.

Иван даже не успел защититься. Леха нанес ему сокрушительный удар кулачищем в лицо. Захлебываясь кровью, Иван упал на спину. Леха хотел повторить свой «аргумент» еще раз, но не успел. Сергей и Федор коршунами набросились на него сзади и подмяли под себя.

Андрей бросился на защиту товарища. Завязалась жестокая драка. Сквозь глухие удары слышались резкие вскрики и грозные ругательства.

Сергей и Федор были на несколько лет старше Андрея и Алексея. Но превосходство силы и ловкости было явно на стороне молодости.

Предчувствуя свое поражение, Сергей кошкой прыгнул под елку и схватил в руки карабин Андрея. Заученно клацнул затвор, но выстрела не последовало: Андрей ловко вырвал оружие из рук и коротко, но очень сильно ткнул прикладом в лицо Сергея. Тот, лишившись чувств, пластом упал на землю.

Федор взмолил о пощаде. Сашка Могила, все это время наблюдавший драку со стороны, громко закричал:

– Мужики, остановитесь! Перебьете друг друга!

Эти слова были решающими. Андрей оттащил Леху от Федора и, заломив руки за спину, уронил на землю:

– Леха, все, хватит!

Алексей с пониманием воспринял слова товарища и, успокоившись, присел у костра.

Федор и Могила бросились приводить в чувства Ивана и Сергея. Первым приподнялся Иван. Он долго и протяжно стонал от боли, поочередно выплюнув на землю два зуба. Сергея отлили водой. Не в силах подняться, он крутил головой из стороны в сторону, прикладывал к окровавленному лицу ладони и, наконец, собравшись с силами, зло прошипел Андрею:

– Ты мне нос сломал. Теперь, сука, живи и жди! В зону пойдешь… Ты у меня будешь в Магадане лобзиком деревья пилить…

Глава 10

– Маша! А почему Аня все время плачет и плачет? – спрашивала сестру Наташа.

– Не знаю…

– А почему она все время дома сидит и никуда не ходит?

– Не приставай…

– А зачем она себе косу обрезала? А почему вы с ней вчера целый день в бане плакали?

– Тебе показалось. Мы не плакали. Это кот мяукал. Отстань… – темнела лицом Маша, стараясь отделить страшную тайну не только от сестренки, но и от окружающих ее людей. Всегда ласковая, нежная и словоохотливая Маша была хмурой и сердитой. Строгий взгляд прищуренных глаз из-под изогнутых бровей привел девочку в замешательство, и Наташка поняла, что сейчас к сестре лучше не приставать. Ухватив свою любимую, сшитую из тряпок куклу Варю с пучком приклеенных к голове конских волос, девочка нахмурилась и попятилась к двери:

– Пошли, Варя. Никто нас здесь не любит. Одна ты у меня осталась подруга – самая верная и самая надежная. А Машка нам больше не подруга.