Слезы луны

— Шлюха! — Брызнувшие из глаз слезы ярости туманили Мэри Кейт глаза, но голос звучал уверенно. — Вот тебе! Уже трижды.

Сестры схватились и покатились по земле, норовя побольнее ударить друг друга, но Молли вцепилась в обеих и сумела оторвать их друг от друга. И, чтобы хоть как-то отрезвить разъяренных сестер, наградила каждую затрещиной.

— Позор! Мне стыдно за нас обеих. Марш в дом, и ни с места, пока я не разрешу,

Мэри Кейт вскочила на ноги, отряхнулась, опустила голову и, поймав на себе взгляд Бренны, произнесла одними губами: «Шлюха». И испытала мрачное удовлетворение, когда Бренна замахнулась и получила за свою несдержанность еще одну затрещину от матери.

— И это взрослые женщины, еердито произнесла Молли, подталкивая дочерей н крыльцу, где уже стоял Мик, пытающийся изобразить возмущение. Рядом с отцом изнемогала от люоонычетка Эллис Мей, а из-за его плеча выглядывала Пэтти с выражением высокомерного неодобрения па лице.

— Сядьте! — Молли грозно вчгляпуна на двух других дочерей. — Пэтти, Эллис Мей, думаю, у вас есть свои дела. Если нет, я найду, чем вас занять.

Эллис Мей поцокала языком, глядя на горящую щеку Бренны.

— Здорово она тебя треснула.

— Больше не треснет, — отозвалась Бренна.

— Молчать! — прикрикнула Молли, чувствуя, что ее терпение на исходе, и указала на дверь. — Девочки!

Пэтти обняла Эллис Мей за плечи.

— Идем, Эллис. Ну что тут может быть интересного?

Однако, протопав по коридору, они вернулись на цыпочках и затаились а надежде, что их не обнаружат.

Молли пригвоздила взглядом отступающего к двери Мика и подбоченилась.

— О, нет, Майкл О'Тул, это не только мои дочери, но и твои. Итак, Бренна, что произошло?

— Это личное дело. Мое и Мэри Кейт. — Бренна перевела взгляд с матери на отца. Мику было явно не по себе, и, чтобы чем-то занять руки, он схватил чайник и стал подливать себе в кружку чай.

— Когда одна сестра обзывает другую грязными словами, и обе бросаются в драку, как уличные кошки, дело перестает быть личным. Тебе скоро двадцать пять лет, Мэри Бренна Кэтрин О'Тул, но ты живешь под этой крышей, и я не потерплю подобного поведения.

— Извини, мам. — Бренна стиснула под столом руки и приготовилась отстаивать свои позиции.

— Мэри Кейт? А ты что скажешь?

— Что если она живет под этой крышей, то я здесь не останусь.

— Как знаешь, — холодно произнесла Молли. — Это дом всех моих детей до тех пор, пока они сами того хотят.

— И шлюхам тоже?

— Прикуси язык, негодница. — Мик решительно шагнул к столу. — Дерись, если хочется, но изволь уважительно разговаривать с мамой и не смей обзывать сестру.

— А пусть она скажет, что я не права.

— Мэри Кейт, — скорее с мольбой, чем с угрозой прошептала Бренна.

— Пусть скажет, что не провела ночь в постели Шона Галлахера, — злобно прошипела Мэри Кейт.

Кружка Мика громко стукнула о стол. Бренна закрыла глаза и на мгновение словно окаменела.

— Не скажу. И это было не в первый раз, но каждый раз я приходила к нему по своей воле. Мне жаль, Мэри Кейт, если я причинила тебе боль. — Бренна неуверенно поднялась, ноги отказывались ее слушаться. — Но мои отношения с ним не делают меня шлюхой. И знай, если мне придется выбирать между ним и тобой, я от него откажусь.

Она собралась с духом и повернулась к родителям. Понимание, отразившееся а материнских глазах, могло бы пролить бальзам на ее душу, если бы не изумление и растерянность в глазах отца.

— Простите меня, за все нроеппе. Мне жаль, что я обманывала вас, но я больше не могу говорить об этом, просто не могу.

Бренна выбежала из кухни и проскочила бы мимо сестер, но Пэтти схватила ее, обняла и прошептала:

— Все хорошо, дорогая.

От слов сестры горькие слезы, обжигавшие ее глаза, хлынули на свободу. Ослепленная ими, Бренна бросилась вверх по лестнице.

А на кухне тем временем Молли пристально смотрела на Мэри Кейт. Ее сердце болело за обеих дочерей, но дисциплину и утешение она никогда не смешивала.

Воцарившуюся в кухне тишину нарушало лишь судорожное дыхание Мэри Кейт. Молли опустилась на стул, на котором только что сидела Бренна, не заметив, как и Мэри Кейт, что Мик улизнул через заднюю дверь.

— Я понимаю тебя, тихо заговорила Молли. — Влюбленность, как яркий свет, затмевает все вокруг, ослепляет, наполняет жизнь смыслом, и неважно, двадцать лет тебе или сорок. Я не сомневаюсь, что твои чувства искренни, Кейти.

— Я люблю его! — Вызов, нападение были ее единственной защитой, и все же слезы катились по ее щекам. — Она знала.

— Тяжело любить того, кто не испытывает тех же чувств к тебе.

— Он полюбил бы меня, если бы она на него не набросилась.

— Кейти, милая.

Молли многое могла бы сказать дочери: мужчина не подходит тебе по возрасту, это увлечение, и оно пройдет, ты еще не раз влюбишься прежде, чем обретешь настоящую любовь, но она лишь сжала руку Мэри Кейт.

— Шон смотрел на Бренну, — сказала она. — Давно смотрел, и она на него. Ни один из них никогда нарочно не причинил бы боль другим. Ты это знаешь.

— Им плевать на меня.

— Они были ослеплены друг другом и просто не замечали тебя.