Слезы Моря

Все же Ал был прав, я любопытная… И страх, появившийся вместе с незнакомкой, отступает. Имя любимого человека согревает, ласкает душу. Я напомнила себе, зачем я здесь, и успокоилась.

Женщина усмехнулась, но опять как-то недобро. С меня слетели цепи, упали браслеты.

– Прошу!

Голос у нее низкий, глубокий. И чудится, что даже в этом простом слове звучит то ли издевка, то ли ненависть.

Волна взлетела к скале, замерла, и я послушно подошла. И едва оказалась в море, успокоилась. Оглядываться на Кардос не стала. Незачем.

Незнакомка держалась рядом, хотя я не помнила, как она скользнула на волну. Молчала, всматриваясь в темнеющее небо.

Остров, как и тогда, появился неожиданно. Небо над ним было светлым, солнце сияло. Тогда я не чувствовала этих чар, а сейчас невольно подставляла лицо под лучи, позволяя ногам тонуть в горячем песке, а пестрым бабочкам садиться на платье.

Я хотела высушить одежду, но вспомнила, что магия на острове ослабевает.

Мы пошли по знакомой тропе, добрались до полуразрушенного храма.

– Я буду проводить обряд одна, – сказала незнакомка, явно заметив, что я растеряна.

Хотя я сомневаюсь, что ей было до меня дело. Она не Алэрин.

И это ради него я сама прошла в центр, легла на камни.

Незнакомка усмехнулась, пугая до жути. Было в ней что-то неправильное, неестественное. Но что? Не понять. Да и зачем? Уже не важно.

В ее руках сверкнул острый нож, и, едва подействовала магия, не позволяющая мне двигаться, она полоснула им по моим запястьям.

Я закрыла глаза. Не хочу видеть, что она творит. И голос бы этот шелестящий, читающий нараспев заклинания, не слышать.

В этот раз не было шума, только боль. Острая и сильная. И я снова кусала губы, чтобы не кричать. И темнота, что настигла, не давала в нее провалиться. Мучила, впивалась в каждую клеточку, продлевая агонию.

О чем люди думают перед смертью, когда до заветной черты остается немного? Я не знаю. Мне просто было больно, и рассудок терялся. И когда в темноте послышался голос Алэрина, я подумала, что точно сошла с ума.

А потом боль исчезла как не бывало. И я почувствовала спиной холодный камень, кровь на губах и тепло от солнца и чьих-то рук и заклинаний, лечащих раны. И едва зрение вернулось, утонула в голубизне глаз Ала.

Алэрин

О чем люди думают накануне смерти? Не знаю. Едва в огне предсказуемо вспыхнуло мое имя, я старался не вглядываться в толпу. Кожей ощущал взгляд Трин и чувствовал, что зря считал себя сильным. Обещал же, клялся не причинять боли. Все напрасно. Сдается, это первый случай, когда я не сдержал слово.

Меня пихнули в какую-то каморку, заперли, обложив артефактами. Как будто браслеты не блокировали дар! Люди порой так смешны и наивны. Я попытался дозваться Трин, но не вышло. Знаю, что ей больно, плохо и одиноко. И ничем не могу помочь. Прости меня, мое сокровище. За то, что тебе придется это пережить. Нарис и Рэм станут надежной защитой, когда я умру. И Лотта… твоя подружка тебя не бросит, Трин. Я уверен. Русалки, если к кому привяжутся – то навсегда.

Жаль, всего этого тебе не сказать. Остается надеяться, что все и так знаешь.

Я вздохнул, потер виски. Кто я сейчас? Почти что сумасшедший, разговаривающий с тем, кого нет.

И я не чувствую ни боли, ни страха, ни ужаса. Знаю, что поступил правильно. Может быть, впервые в жизни. Только бы с Трин не случилось беды. Понимаю, что друзья помогут, но все же… волнуюсь. Не за город этот проклятый, а за Трин. Смешно? Скорее естественно.

Я устало прислонился к холодной шершавой стене.

Даже попрощаться не дали с тем, кто так дорог. Я и тут… бессилен. Сам виноват, что не остановил вражду магов и жрецов. Но сейчас жалеть поздно. Да, может, и к лучшему, что Трин не увидит, как я иду умирать. Верховный маг Кардоса, полубог, боевой маг… И ничего это не изменит. Сидеть теперь и мучиться от бессонницы в этой каморке. Додумались же! Мстят и наслаждаются тем, что делают. А я бы лучше провел эту последнюю ночь на берегу. Море может быть хорошим собеседником, внимательным и желанным.

Как там моя Трин? Наверняка не спит. Придет ли проститься? Попытается? Нарис и Рэм не должны пустить. Так будет верно. Но когда все летит в морскую бездну, хочется… просто увидеть Трин. В последний раз. Недоступная роскошь.

Только пусть Трин будет счастлива. Даже без меня. Не я, так кто-то другой, способный защитить и любить. Не сейчас, когда пройдет время. И от мысли, что все обернулось так, ревность к мифическому, выдуманному мной мужчине, с которым Трин будет хорошо, пробуждается, жжет огнем.

Странная ночь… Я совсем не думаю ни о людях, ни о Кардосе, словно и не было всего этого в моей жизни. Слетело, как шелуха. Знаю, что даже никто не придет проститься. Запрещено. И к чему долгие проводы? Но надежда внутри остается, что друзья нарушат приказ. Да и Трин не сдастся. Только бы не пострадала!

Если бы одним желанием я мог до нее докричаться! Просто дать знать, что все мои мысли до последнего вздоха будут о ней… Несбыточное желание, почти сводящее с ума.

Скрипнула дверь, прогоняя темноту, и я поднялся. Пора.

Глава 24

Тринлейн