Слёзы Шороша

– Боже мой! И из этого… получается это?! – он, с глазами хищной птицы, пальцем клюнул воздух в направлении глобуса. – Поверить трудно! Невероятно! Просто-таки невероятно! Вы точно знаете какой-то секрет! А?! А?!

Буштунц промолчал. Перед ним был тот же самый, но какой-то другой человек, такой, которого он не пустил бы сюда. Глаза Блейка суетились больше, чем он сам: они выполняли задание. Они бегали от одного предмета к другому, от стола к полке, от полки к шкафу, от шкафа снова к столу. Им очень хотелось проникнуть внутрь ящичков, может быть, даже заглянуть в карманы куртки Буштунца (вдруг он носит это около сердца). Но им оставалось лишь голодно рыскать, чтобы зацепиться за какую-нибудь подсказку… Подсказки не было – Блейк почувствовал внутреннее раздражение и растущую неприязнь к старику.

– Время, время, время, – лихорадочно пробормотал он. – Я бесстыже транжирю чужое… ваше время. Я уже, кажется, сказал, что болен, и… перед тем как вверить свою судьбу докторам… простите меня, я хотел бы успокоить душу… хотел бы удостовериться…

Его трясло как в лихорадке, когда он достал из кармана пиджака сложенный лист бумаги.

– Вам… плохо? – в недоумении спросил Буштунц.

– Нет! – выкрикнул Блейк. – Мне нужна ваша помощь! Помогите мне! Я умоляю вас: помогите!

– Чем же я могу помочь вам, Арчи? Скажите, наконец.

Блейк протянул листок Буштунцу.

– Посмотрите внимательно. Только не торопитесь и не говорите ничего сразу. Там – рисунок вещицы и два слова под ним. Мы знаем: она у вас. Покажите её немедля! Ради… ради вашего же блага!

Увидев рисунок, Буштунц побледнел. Сознание его безоглядно понеслось в прошлое, заставив сердце бежать вслед за собой. Ноги его стали чужими…

– Решайтесь же! – потребовал Блейк и зачем-то добавил: – Вам самому станет легче.

Буштунцу удалось устоять. Он собрался с силами и как можно твёрже сказал:

– Убирайтесь из моего дома! Сейчас же! И больше ни единого слова от вас!

Блейк, в растерянности, отпрянул назад, его левая рука коснулась глобуса. Он повернулся и, скорчив гримасу, правой ударил по нему со всего маху.

– А если вот так?! Дитя?! Детище?! Сейчас же отдайте вещь!

У старика перехватило дыхание, и, давясь воздухом, он выпихнул из себя слова:

– Вы… способны т-только…

Что сказал старик дальше, Блейк не слышал. Может быть, он вообще больше ничего не сказал. Но Блейк всегда знал продолжение этих слов, и это продолжение включилось в его ушах само, а вслед за ним зазвенел презрительный смех детей. Потеряв на мгновение ощущение времени и места и способность различать лица, он схватил глобус и ринулся на Буштунца и ударил бы старика, но тот рухнул на пол прежде, чем это случилось. Блейк отбросил глобус и несколько минут пытался прийти в себя.

Молодой человек, с глобусом в одной руке и школьной тетрадкой с надписью «Дневник Д.Б.» в другой, вышел через калитку и быстро зашагал, будто неожиданно вспомнил, что куда-то опаздывает. Он не замечал ничего вокруг и как-то яростно, кусая воздух, бормотал себе что-то под нос. Ему не приходило в голову, как воспринимают его в данную минуту прохожие. Пребывая в исступлении от свершившегося, он не заметил, как поравнялся с машиной. Дверца открылась, и он оказался внутри.

– Я всё исполнил… всё исполнил…

– Успокойся, сынок. Теперь всё позади, и я рядом с тобой. Отдышись… Вещь у тебя?.. Вещь у тебя?

– Да… Вот.

– Так. Это глобус, и он гораздо больше искомой вещи, ты не находишь? А это что?.. Это, насколько я понимаю, личные переживания подростка. Оставь их себе на память о сегодняшнем дне. Теперь, будь добр, сосредоточься. Спрашиваю ещё раз: вещь, которую я просил забрать у Буштунца, у тебя?

Молодой человек замотал головой и, разрыдавшись, признался:

– Нет… нет… Её нигде нет – я перерыл всё.

Сидевший рядом человек прижал его к себе и стал гладить по голове.

– Не плачь. Ты сделал всё, что мог. Ты молодец. Не надо плакать.

– Буш… Буш… С-старик умер… С-сам. Он не сказал… но он узнал… узнал вещь на рисунке. Что же делать? Он умер – что же нам делать?

– Забыть. Просто забыть. Старик унёс своё тщеславие с собой. Избраннику не нужен дублёр. Ты сделал всё правильно. Теперь я вижу, что ты сделал всё правильно. И поедем-ка домой.

Глава восьмая

Кресло Буштунца

– Ч-ш, – прошептал Дэниел, приставив указательный палец к губам и прислушиваясь. – Похоже, я должен вас покинуть.

Он встал из-за стола – Кристин, Маргарет и Сибил переглянулись, ничего не понимая.

– Бабушка, Сибил, спасибо вам. Всё было очень вкусно.

Дэниел открыл дверь.

– Мэт?! Ты?!

Мэтью махнул с качелей, совсем как в детстве, и подошёл к Дэниелу.

– Здравствуй, студент! Я видел тебя сегодня, но подойти не мог: срочный заказ.

– Ты по-прежнему с утра до вечера в мастерской? В колледж не собираешься?

– Мой колледж – наша с Роем мастерская, и Рой в ней за профессора.

(Отчим Мэтью Рой Шелтон, слывший первоклассным механиком, держал небольшую автомастерскую. Он всегда относился к пасынку как к равному и этим заслужил его уважение.)

– А как насчёт жизни? Насчёт будущего? – спросил друга Дэниел, сам не зная, почему задаёт этот избитый вопрос.