Слёзы Шороша

Мэтью перевернул кусок земли – друзья замерли в изумлении. Мэтью поднял и очистил вожделенный комок, едва подмигивавший солнцу, и передал его Дэниелу.

– Дэн, возьми то, что по праву принадлежит тебе.

– Мэт, стой рядом со мной. Сейчас я разверну его. Слышу собственное сердце. Что там может быть?

– Тайна твоего деда. Можешь узнать сейчас – можешь отложить на потом.

– Мэт, в этой паузе, между предвкушением и открытием, что-то есть. Я знаю это с детства, с рождественских подарков. Что-то приятное, неповторимое.

По щеке Дэниела скатилась слеза: он вспомнил, как в последний раз в жизни на него посмотрел дедушка. Он вспомнил его последние слова: «Я с тобой».

– Открываем? – спросил Дэниел.

– Открываем, – ответил Мэтью.

Дэниел осторожно снял клочья фольги вместе с тем, что когда-то было бумагой. На ладони осталось то, что скрывалось за словом «вещь», – шарик диаметром побольше дюйма. (Знаток минералов на взгляд сказал бы, что он выточен из амазонита: он переливался бирюзовыми и зеленоватыми волнами.)

– Здорово! Наверно, это сделал твой дедушка.

Дэниел ничего не ответил: он не мог оторвать своих чувств от странной находки… Его глаза и руки касались её, и в ответ получали что-то новое, чего они никогда прежде не испытывали и чего Дэниел не мог понять. Он стоял так, ощущая и не понимая, минуты две. Потом протянул шарик Мэтью.

– Мэт, возьми его… Что ты чувствуешь?

– Как будто на руку кто-то дует. Или как если бы руку поставить к щели и ощутить сквозняк.

– Да, Мэт. Я бы сказал, что мне на ладонь будто кто-то лил воздух. Абсолютно не ощущаешь предметной тяжести.

– И ещё, мне всё время кажется, что он должен растечься по ладони, как капля воды.

– Да, Мэт! Я тоже это почувствовал. Невероятно! Неужели этот шарик сотворил мой дед?! Но почему он никогда не говорил о нём и никому его не показывал? Ведь глобусы он не скрывал.

– Может, он очень дорогой? То есть ценный. Я имею в виду его необычные свойства, – попытался объяснить молчание Буштунца Мэтью. – Мы же собственными руками ощущаем его необычность.

– А как мог узнать о нём Торнтон? Как? Повторяется история с «Местечком…», с той картинкой на глобусе.

– Дэн, что ты имеешь в виду? Я не улавливаю.

– Я же тебе говорил: у деда на глобусе и на картине Торнтона изображено одно и то же место. И про шарик Торнтон тоже знал, он же хотел завладеть им… руками Тимоти Бейла.

– А Бейл что говорит?

– Он ничего не знает про шарик. Он не видел его – только рисунок. Он передал листок с изображением вещи деду, и теперь мы понимаем, какой именно вещи. Мэт, но ты прав: эта вещица ценна не как ювелирное изделие, дед был далёк от этого. И бабушка наверняка бы знала о таком его увлечении, да и другие: что тут скрывать? И что тут скроешь?

– Что же нам делать с ним, Дэн? Я держу его и ничего не понимаю.

Вдруг Дэниел рассмеялся.

– Дэн, что смешного я сказал?

– Ты держишь его как вылупившегося только что птенца.

– Я и вправду боюсь его уронить: вдруг он живой.

– А ты проверь.

– Как?

– Попробуй надавить пальцем.

– Это же не булочка, и я не ребёнок, – сказал Мэтью и, улыбнувшись, с осторожностью надавил на шарик указательным пальцем.

И Мэтью, и Дэниел одновременно выкрикнули имена друг друга. Мэтью в то же мгновение выдернул палец из шарика.

– Дэн, ты видел?! Видел?!

– Видел! А что видел ты? Говори!

– Когда я надавил… нет, надавливать даже не пришлось: шарик не сопротивлялся. Вернее, сопротивлялся… своим потоком. И когда я прошёл через этот поток, часть пальца, которая оказалась внутри, будто пропала. Но я точно знаю: я просунул палец дальше, чем на длину диаметра шарика. Ты же видел?

– Да, да! Но я не видел, как он вышел с другой стороны. Ведь он не вышел?

– И я об этом. Он не вышел. Понимаешь, Дэн, он не вышел – он остался где-то внутри. И там, внутри, я чувствовал этот сквозняк или поток. Теперь ты попробуй.

Дэниел взял шарик.

– Я боюсь, – он усмехнулся. – Мэт, я боюсь, как укола в детстве. Только не говори ничего. Сейчас…

Дэниел попытался пронизать шарик пальцем.

– Мэт, ничего не получается, – сказал он, недоумевая.

– Надави сильнее, не бойся.

– Ничего не получается. Палец уходит в сторону: поток выталкивает его.

– Дай-ка я… Дэн, у меня тоже не получается… Вот это сила!

– Сила? Интересно, что внутри шарика, что там за сила. Какую тайну скрывал дед? А Торнтон? Подожди-подожди. Бейл что-то говорил… Что же он говорил? Какое слово?.. Я вспомнил, Мэт: избранник. Он говорил: избранник. После того как Торнтон увидел у какого-то коллекционера изображение того самого местечка на глобусе, он пришёл в ярость. Он сказал Бейлу, что не может быть двух избранников. Понимаешь? Он имел в виду себя и моего деда. И потом он приказал Бейлу забрать у деда вещь, вот этот самый шарик. Какая же тайна заключена в этой маленькой вещи?

– Что мы должны сделать? Что мы должны сделать, чтобы что-то понять? Мы же должны понять, Дэн! Вот он, у меня в руке. Если бы его можно было разобрать, как старый «Бьюик», и заглянуть внутрь.

Глаза Дэниела загорелись.

– А ты загляни! – воскликнул он. – Только не как механик, а как любопытный человек.