Слишком много и всегда недостаточно

Кабинет моего деда представлял собой квадратную комнату с приглушенным освещением, стены были увешаны памятными наградными табличками и сертификатами в рамках, повсюду стояли деревянные бюсты индейских вождей в парадных головных уборах. Я садилась за его стол, брала какой-нибудь из бесчисленного множества маркеров и лист бумаги для заметок (точно такая же была у них в Доме) и рисовала, пока не приходило время обедать. Когда меня оставляли одну, я с бешеной скоростью вращалась в его кресле.

Дед всегда брал нас обедать в Gargiulo

, чопорный ресторан с хрустящими салфетками и скатертями, куда он ходил почти каждый день. Почтительные официанты его знали, всегда называли его «мистер Трамп», отодвигали его стул и суетились вокруг него на протяжении всего обеда. Папа чувствовал себя комфортнее, когда к нам присоединялась тетя Эми или кто-нибудь еще из офиса; им с дедом практически нечего было друг другу сказать. Нечасто случалось, чтобы Дональд был в офисе одновременно с нами, но когда наши пути пересекались, было гораздо хуже. Он вел себя так, как будто тут все принадлежит ему, и казалось, что дед это не только поощряет, но и получает от этого удовольствие. В присутствии Дональда мой дед преображался.

В 1973 году Отдел гражданских прав Министерства юстиции подал в суд на Дональда и деда за нарушение Закона 1968 года о справедливом решении жилищных вопросов из-за отказа сдать квартиру die Schwarze

[30], как выражался дед. Это был один из самых крупных когда-либо выдвинутых федеральных исков о дискриминации в жилищной сфере, и свою помощь им предложил известный адвокат Рой Кон. Дональд и Кон познакомились в Le Club

, элитном закрытом ресторане с дискотекой, куда наведывались Вандербильты, Кеннеди, международные знаменитости и отпрыски королевских семей. За десяток с лишним лет до этого Кон был участником печально известного антикоммунистического крестового похода Джозефа Маккарти. В конечном итоге его заставили уйти с поста главного юридического советника сенатора, но он успел разрушить жизни и карьеры десятков мужчин из-за подозрений в гомосексуализме и/или симпатиях к коммунизму.

Как многие порочные люди с влиятельными связями, Кон не признавал никаких правил. Принятый в определенных кругах нью-йоркской элиты, Кон занялся частной практикой в родном городе. В числе его клиентов были Руперт Мердок, Джон Готти, Алан Дершовиц и Католическая архиепископия Нью-Йорка. В последующие годы он стал очень богатым, очень успешным и очень могущественным.

Хотя по контрасту с осторожным и немногословным Фредом Кон был несдержан и криклив, разница между ними на самом деле была количественной, а не качественной. Жестокость и лицемерие Кона были более публичными, но Фред, в узком контексте своей семьи, этими премудростями тоже хорошо владел. Фред приучил стремиться к людям, подобным Кону, и Дональда, который позже будет готов угождать диктаторам вроде Владимира Путина или Ким Чен Ына, да и вообще кому угодно, лишь бы стать богаче.

Кон рекомендовал Trump Management подать встречный иск против Министерства юстиции в размере 100 миллионов долларов в связи с (как он утверждал) ложными и вводящими в заблуждение утверждениями федеральных властей в адрес его клиентов. Этот маневр был одновременно абсурдным, броским и действенным, по крайней мере в том, что касается созданного им общественного резонанса: Дональд в свои двадцать семь впервые появился на первых полосах газет. И несмотря на то, что встречный иск не был принят судом, дело против Trump Management закончилось мировым соглашением сторон. В обмен на отказ от обвинений компания обязалась изменить порядок сдачи квартир в аренду с тем, чтобы исключить дискриминацию. Тем не менее из-за широкого освещения в прессе и Кон, и Дональд сочли это победой.

Связываясь с людьми, подобными Рою Кону, Дональд мог рассчитывать только на щедрость Фреда и тщательно выпестованную, но ни на чем не основанную веру в собственную гениальность и величие. Как это ни парадоксально, но система обороны, созданная им еще ребенком для защиты от безразличия, страха и отсутствия заботы, и невольное наблюдение за унижениями Фредди дали толчок формированию у него способностей, нужных отцу и однозначно отсутствовавших у старшего брата: «мочить» соперников и полноценно представлять отцовские интересы.