Слишком много подозреваемых

Свою личную жизнь Умник огородил непроницаемой стеной. Она знала, что он женился на Кэрол, когда ему было двадцать, а ей шестнадцать. Это произошло сорок лет назад. Их единственная дочь неоднократно и безуспешно лечилась от алкоголизма. Они с Кэрол вынуждены были обратиться в суд, чтобы забрать к себе внучку, рожденную этой пропащей особой неизвестно от кого. Теперь в их доме был под запретом любой алкоголь. Еще Фрэнсис знала, что Умник болеет за «Нью-Йорк Янкиз», охотится на глубоководную рыбу и любит на десерт меренги.

В обмен на эти откровения с его стороны Фрэнсис поведала, что однажды была обручена, но разорвала помолвку и что все ее родные проживают на Лонг-Айленде. На этом она закончила свою очень краткую автобиографию, и Умник не стал допытываться от нее большего. За семь лет сотрудничества они оба не продвинулись ни на дюйм глубже.

Кэрол Берк, супруга Умника и его же бессменная секретарша, сняла трубку после второго звонка.

– Это Фрэнсис. Умник поблизости?

Сорок лет замужества за человеком из ФБР приучили Кэрол не задавать лишних вопросов и чутко улавливать, насколько напряжена ситуация. К своему облегчению, Фрэнсис услышала после невнятного, но добродушного обмена репликами между супругами всегда бодрый голос Умника.

– Ты мне нужен, – сказала Фрэнсис. – Клио, вторая жена моего отца, мертва.

Фрэнсис быстро описала ему картину, которую обрисовала ей Блэр в сумбурном телефонном разговоре. Никаких подробностей и фактов – одни эмоции. Но то, что здесь пахло большим скандалом и последующими неприятностями, было ясно.

– Я уже еду, – сказал Берк.

У него была «Корона Виктория» с мигалками на крыше, но при перегруженном в праздничный день движении на дорогах Лонг-Айленда он никак бы не смог добраться до нее меньше чем через час. Но он все-таки будет. И это снимало часть груза с души Фрэнсис.

Она стала приводить себя в порядок и продумывать, какие меры предпринять на случай, если ее отсутствие затянется. Принять душ, переодеться, оставить воду и корм в мисках для собак, предварительно зазвав их в дом.

– Давайте, ребята! Только не лопайте все сразу. И ведите себя хорошо.

Ожидая появления Умника, Фрэнсис нервно прохаживалась вдоль живой изгороди и чувствовала, что вот-вот расплачется. Она представила, как воспримет смерть Клио одинокий калека, прикованный к своему креслу, и вмиг лишившийся, как он считал, своей единственной опоры. Ей было жалко отца, а вовсе не Клио. Судя по истеричному тону Блэр, дело тут нечисто, и возможен скандал, но это Фрэнсис не касалось. Лишь бы это не касалось отца…

Постепенно Фрэнсис овладело профессиональное любопытство. Каким образом вполне энергичная, здоровая женщина, тщательно следившая за собой, вдруг распрощалась с жизнью в дамском туалете престижного клуба среди бела дня, в разгар праздничных мероприятий?

Умник воспользовался своей мигалкой и полицейской сиреной, чтобы пробиться сквозь скопление машин на подъезде к клубу «Фейр-Лаун». Здесь в этот прекрасный июльский день творилось что-то невообразимое. Все стремились сюда, гудели и подталкивали едущих впереди бамперами. Однако и Умнику пришлось задержаться и показать свой значок золотоволосому, как викинг, юноше, восседавшему на складном стуле возле опущенного шлагбаума.

Юный охранник недовольно поморщился, когда на его лицо упал зайчик от ярко блеснувшей на солнце бляшки, не вставая со стула, приподнял шлагбаум, а потом вновь отключился, слушая свою музыку в наушниках и похрустывая чипсы из пакета.

– Куда это мы попали? Не думал, что такое место есть на свете! – изумлялся Умник, пока они на медленной скорости проезжали по серой асфальтовой ленте, пересекающей десятки акров свободного пространства нежно-зеленого цвета с белыми разделяющими полосами и натянутыми сетками. – Что это, черт побери?

– Травяные теннисные корты, – рассеянно откликнулась Фрэнсис. Для нее это зрелище было привычным.

– В том месте, где я вырос, теннис – это пара мальчишек на цементной площадке в глухом дворе. А здесь будто бы каждую травинку обхаживают отдельно.

Они миновали еще с дюжину кортов, футбольное поле и аккуратные ряды припаркованных «Мерседесов», «БМВ» и «Ягуаров».

– Впечатляет. Очень впечатляет, – хмыкнул Умник. – Если продать половину того, что здесь стоит, можно кормить всю страну целый год.

– Сюда, – указала Фрэнсис на двухскатную крышу главного здания клуба.

Потемневшая от времени дранка, освещенная сейчас солнцем, придавала кровле вид благородный и исполненный достоинства.

У входа припарковались три полицейские машины и две – «Скорой помощи». Умник смог втиснуться между ними.

Фрэнсис сжала его руку, прежде чем он открыл дверцу.

– Окажи мне одну услугу, Умник!

– Выкладывай.

– Не представляй меня никому по фамилии. Позволь мне присутствовать анонимно. Просто как помощница окружного прокурора, выделенная для наблюдения.

– Это же твоя мачеха.

– Да, но я хочу сперва узнать, какие ветры здесь дуют, послушать, что говорят копы.

– Тебе вообще необязательно участвовать в расследовании.

– У меня есть свои соображения… Помоги мне, прошу.

– Как пожелаешь, так и будет.