Слишком поздно

Я легонько стучусь в дверь палаты. Никто не отвечает. Тогда я заглядываю внутрь и вижу, что Люк спит. Звук телевизора приглушен. Райан лежит на диване: тоже уснул, на боку и надвинув на глаза козырек кепки.

Я придерживаю дверь, чтобы стуком никого не разбудить. Впрочем, Райан все равно услышал: садится и потягивается, зевая, потом встает.

– Привет, – говорит он. – Побудешь пока тут?

– Останусь, наверное, на ночь, – шепчу я, кивнув. – А ты иди, отдыхай.

Райан еще раз смотрит на Люка и сообщает:

– Заходил врач, сказал, что завтра его выпишут. Какое-то время ему будет прописан строгий постельный режим. Надо, чтобы кто-то за ним приглядывал. В принципе, и я готов побыть сиделкой, но, думаю, Люк предпочел бы тебя.

Я кладу сумочку на диван.

– Все хорошо. Я побуду с ним, если он не против.

– Совсем не против, – подает голос Люк.

Я оборачиваюсь, и он сонно мне улыбается.

Райан со смехом произносит:

– Я заскочу к вам с утра, после разговора с Янгом.

Люк кивает, а потом делает мне знак рукой.

– Иди сюда.

Райан выходит из палаты, а я приближаюсь к койке. Люк, как обычно, с тех пор как пришел в себя, двигается в сторону, освобождая мне место.

Я ложусь, закидываю ногу ему на колени, руку – на грудь, а голову кладу на плечо.

– Как братишка? – спрашивает Люк.

– Хорошо. Очень хорошо. Если захочешь, скоро вместе его навестим. Стивен постоянно на дверь косится, ждет. Расстраивается, что я без тебя приезжаю.

Его грудь слегка подрагивает от смеха.

– Я хотел сегодня улизнуть отсюда и съездить к нему, но меня кое-кто опекой душит.

Я качаю головой.

– Люк, тебе стреляли в грудь. Ты чуть не умер. Не хочу рисковать. – Приподнимаюсь. – Кстати, о риске: что там врачи говорят о твоей завтрашней выписке? Постельный режим? Без нагрузок?

Он гладит меня по голове, улыбается.

– А если я скажу, что мне прописали больше отдыха и нагрузок?

– Я бы ответила, что ты лжешь.

Люк корчит недовольную мину.

– Месяц-полтора, – признается он. – Врач говорит, что мне нельзя нагружать сердце. Знала бы ты, как будет трудно выполнять предписание с такой-то сиделкой.

Я глажу пальцами его по груди, под больничной пижамой чувствуются бинты перевязки.

– Подумаешь, какие-то полтора месяца. У нас с тобой вся жизнь впереди.

Он негромко смеется.

– Тебе легко говорить. Парни о сексе каждые семь секунд вспоминают.

– Это миф. Всего-то тридцать четыре раза в день. Я узнала на курсе биологии.

Некоторое время Люк смотрит на меня молча, потом говорит:

– Все равно в сумме за следующий месяц воздержания накапает почти тысяча раз.

Я с улыбкой качаю головой.

– Тогда постараюсь облегчить тебе жизнь. Не буду принимать душ, чистить зубы и пользоваться косметикой.

– Не поможет. А то и хуже будет.

Я снова целую его в шею.

– Раз ты такой слабовольный, найдем сиделку-мужчину.

Люк крепче прижимает меня к себе и, зевнув, шепчет:

– Выхаживать меня будешь только ты.

Видно, что начинает действовать обезболивающее, поэтому я не отвечаю. Мы еще некоторое время лежим, и уже кажется, что Люк заснул, но неожиданно он спрашивает:

– Слоун, а где ты живешь?

Этого вопроса я и боялась. Люк уже две недели в больнице, и всякий раз, как он заводит речь о том, где я остановилась, я старательно ухожу от ответа.

Однако сегодня он явно не позволит мне увильнуть.

– В отеле.

Люк напрягается и, взяв меня за подбородок, разворачивает к себе.

– Ты шутишь?

Я пожимаю плечами.

– Там хорошо, Люк. Скоро найду квартиру.

– Что за отель?

– Тот, который на Страттон.

Он стискивает зубы.

– Чтобы сегодня же оттуда съехала. Тебе одной там не место, это небезопасный район. – Люк приподнимается, пытаясь сесть поудобнее. – Почему сразу не сказала?

Я отмахиваюсь.

– Люк, ты чуть не умер. На тебя и так нагрузка большая, не хватало еще, чтобы ты о моем жилье беспокоился.

Он снова откидывается на подушку и растирает лицо ладонями. Смотрит мне прямо в глаза.

– Будешь жить со мной. Все равно мне нужна помощь. Какой смысл тратиться на отель?

– Не перееду я к тебе. Буду приходящей сиделкой. Мы едва друг друга знаем. Это как-то слишком. Зачем торопиться?

Он пристально смотрит на меня исподлобья.

– Ты переезжаешь ко мне, Слоун. Не навсегда, разумеется. До тех пор, пока не поправлюсь, а ты жилье не подыщешь. В отель не возвращайся.

В отеле и правда страшно, однако лучшего жилья я позволить себе не могу. Когда Эйсу арестовали, я прихватила заначку да кое-какие вещи и больше в тот дом не заходила.

Киваю.

– Две недели максимум. Потом я подыщу себе нормальное жилье.

Люк вздыхает с облегчением, довольный, что я не стала упираться. Если честно, я не представляю, откуда у меня через две недели возьмутся деньги на жилье. Надо подыскать работу и машину. Сегодня, например, чтобы навестить Стивена, пришлось одолжить тачку Люка. А еще я езжу на ней на занятия в универ, но вечно так продолжаться не может.

Люк запускает руку мне в волосы, кладет ладонь на затылок, смотрит на меня с нежностью.

– Не забивай себе голову, – тихо говорит он. – Больше ты не одна. Ясно?

– Ясно, – выдохнув, шепчу я.