Слишком живые звёзды 2

Но сейчас… сейчас девочка улыбалась и даже смеялась! Страх становился бледнее, его вкус растворялся на языке, а уверенность Вожака, которая всё это время держалась именно на страхе девочки, начала пропадать.

Чёрт… Она смеялась.

– Только попробуй сунуться к ним, – Катя указала трубой за спину и подошла ближе, чуть ли не вплотную. – Я вопьюсь тебе в горло, если хоть кто-то из твоих дружков только подумает напасть на Женю. Клянусь, я разорву вас всех на куски.

И он поверил. Отступил на шаг, и вся стая последовала его примеру, поступив точно так же.

– А теперь проваливайте отсюда. Живо!

Вожак развернулся и громко гавкнул, заставив всех двинуться обратно по улице. Сотни лап неохотно заскользили по асфальту, всё больше нагревающемуся к середине дня. Хвосты ползли внизу подобно уставшим змеям, пока в поникших карих глазах сквозила злоба. Злоба отчаянная, подпитываемая жутким голодом. Но сильнее всего злость разжигала слабость их лидера – самого, как они думали, сильного в стае.

Он взял верх над каждым из них в честных схватках на пустых улицах Петербурга. Доказал, что способен сомкнуть челюсть на шее кого угодно, ведь нет ещё на свете такого зверя, который смог бы одолеть его!

Как оказалось, есть. Это был обычный человек, причём женщина. Женщина, грёбанная самка! Ей даже не пришлось вступать в битву, чтобы заставить Вожака бояться. Она просто подошла и испугала его той силой, что выходила из её лёгких при каждом выдохе.

Несколько псов остановились и перестали уходить прочь. Катя крепче сжала трубу, когда заметила, что они разворачиваются. Когти Рэнджа коснулись асфальта в тот момент, когда стая замерла, пропуская сквозь себя идущих в обратную сторону псов.

И глаза их были устремлены на Вожака – жадные, требующие крови.

– Пойдём отсюда, – Катя двинулась назад, но ни на миг не позволяла себя повернуться спиной к стае. – Пойдём, Рэндж. Они сами разберутся.

И как только последнее слово сорвалось с губ, острые зубы впились в собачью плоть, утонув в серо-голубой шерсти.

* * *

– А ты кем в детстве хотел стать?

– Я хотел стать Человеком-пауком.

Её смех разбавил повисшую в голове тишину и хоть на секунды помог проснуться. Женя видел перед собой лишь черноту и какие-то мутные очертания машин, домов, белых, чуть ли не касающихся крыш облаков. И единственным, что всё ещё удерживало его в этом мире, был разговор с Кристиной. Точнее, сама она: её смех, её улыбка и глупые, но такие забавные вопросы. Всё это не позволяло Жене упасть в обморок, хотя он понимал, что до этого осталось совсем не много.

– А почему чеайеоком-пауком?

– Ну… – Он улыбнулся, как только посмотрел в карие глаза девочки. В них не было ни насмешки, ничего подобного – только искренний интерес. Никогда в жизни никто не спрашивал Женю, почему он хотел стать Человеком-Пауком. – Я даже не знаю. Я просто восхищался им и хотел быть похожим на него. С самого детства. Он для меня как талисман. Знаешь, что такое талисман?

– Да! Такая штучка, которую ты всё время носишь с собой.

– Да, умничка, это она. И…Человек-паук был рядом со мной как талисман. Я всегда старался поступать так, как поступил бы он…и стараюсь. Думаю, он мой герой.

– А вы с Катей мои гейои. – Она поцеловала Женю в щёчку, и от одного это прикосновения её пухленьких губ с его покрытой копотью кожей всё внутри разлилось теплом. Только сейчас стало понятно, почему родители так восхищаются своими детьми – потому что они прекрасны. Действительно прекрасны.

Ради одной улыбки Кристины хотелось перевернуть весь мир, ведь как же трогательно она улыбалась!

– Не засыпай! – Её ручки легли на тёмные щёки и слегка сжали их, заставив уставшие карие глаза раскрыться чуть шире.

– Я стараюсь, детка, стараюсь. Но если я вдруг засну, будь здесь, никуда не уходи и жди Катю.

– Кьясивую тётю?

– Да, красивую тётю. Она позаботится о тебе. – Веки с неохотой поднимались и теперь всё чаще опускались, пытаясь спрятать глаза от ужасного мира. Весь организм желал поскорее окунуться во тьму, забыть обо всех проблемах и поспать… да, сон был сейчас чертовски необходим.

– А что это там пйоисходит? – Женя очнулся и проследил за взглядом Кристины.

Две пары карих глаз широко раскрылись, и на обоих почерневших лицах пробежала смесь ужаса и облегчения. Маленькие ручки крепко вцепились в шею, руки побольше сильнее прижали к телу крохотное чудо, повидавшее слишком много за свою пока небольшую жизнь.

В конце дороги началась самая настоящая собачья бойня. Десятки хищников метались из стороны в сторону и вгрызались в глотки своим товарищам, с которыми только что стояли в одном строю. Солнечные лучи отражались от острых клыков и освещали взметавшуюся в воздух кровь. Всю улицу, весь квартал заполнил дикий лай умирающих псов и собак, разбавляемый скулежом тех, кто уже смирился со своей судьбой. Женя видел, как пытался защищаться Вожак (уже бывший вожак); скалился, рычал, принимал угрожающую позу, но выглядело это всё не убедительно, потому что с каждой секундой серо-голубая шерсть всё больше и больше окрашивалась кровью.