Слизняк и его раковина

Но говорить об этом человеку, от которого в данный момент зависел исход дела, было бы крайне неразумно.

Однако он и без того верно истолковал мою задумчивость.

- Нет, мистер Малфой, мне не придётся закладывать свой дом и землю, чтобы угостить вас ужином. Так вы согласны?

- Просто ужин? - уточнил я на всякий случай.

Если вдруг этот медведь рассчитывает, что ужин предполагает ещё и какие-то дальнейшие мероприятия, то я…

А что я? Откажусь? Ну, в самом деле, не принимает же он меня за девочку из борделя. Какой-то торговец, вляпавшийся в неприятности по собственной жадности, не стоит таких жертв.

А отцовский приступ - стоит? Буду ли я всё ещё так твёрд в своих принципах, когда отец снова начнёт галлонами пить болеутоляющие снадобья?

…Я успел так далеко зайти в своих мыслях, а Робертсон весело усмехался:

- Если вы вздумаете ко мне приставать, мистер Малфой, я вызову авроров. Договорились?

- Договорились, - эхом отозвался я.

И только потом сообразил, что это было согласием.

Что ж. Не такая это и страшная перспектива - поужинать в лучшем ресторане Лондона. В конце концов, я же не обещал быть учтивым и приятным собеседником.

Глава шестнадцатая. Нарцисса.

На второй день после окончания каникул Регулус сунул ей в руку маленький стеклянный пузырёк и хмуро буркнул:

- Вот, Сев вчера сварил. Только это всё равно опасно…

Как будто она сама не знала!

Это всегда опасно, даже если зелье варил опытный зельевар, а не мальчишка-второкурсник. Но ей не к кому, совершенно не к кому было обратиться!

Она сама во всём виновата, ей с этим и разбираться. Конечно, совершеннейшей глупостью было просить помощи у Чарли. Ничем он ей помочь не мог, да и не хотел, если честно. Растерянно пожал плечами: «Ну, Блэк, ты не маленькая, сама должна была думать…»

Так что свой Obliviate он честно заработал, об этом переживать не стоит. А вот что будет с ней…

- Что будет, то и будет, - сурово сказала она вслух. - Нечего быть такой дурой.

Её голос странно и незнакомо отразился от стен пустого туалета на втором этаже.

Нарцисса открыла пузырёк, прижала к губам и быстро, чтоб не передумать, выпила всё до капли. И замерла, прислушиваясь к себе…

Ничего. Никаких новых ощущений не было.

«Ну, оно же не сразу, наверное, должно подействовать?.. - утешающе шепнула она себе. И добавила мрачно, - Если вообще должно…»

Всё-таки, неизвестно, что там мог сварить этот хмурый приятель Реджи. Хотя в школе говорят, что мальчишка - прирождённый зельевар.

- Салазар великий, Мерлин всемогущий, - горячо зашептала Нарцисса в гулкой тишине туалета. - Пожалуйста, пусть всё получится…

* * *

Люциус был очень хорошим мальчиком. Об этом Нарциссе говорили мама и папа, да она и сама ясно видела это. Невероятная удача, что мистер Малфой выбрал именно её. Шикарная партия. А поместье!.. А угодья!.. А какие у Малфоев связи!..

Да и сам Люциус производил исключительно благоприятное впечатление: ещё в школе он был любимчиком учителей и однокурсников. Его манерам пытались подражать, а его избранницу наверняка изводили бы мелкими гадостями завистливые неудачницы - если бы в школе у него была избранница.

Но, слава Основателям, теперь Люциуса в Хогвартсе не было и Нарциссе ничто не угрожало.

Зато в Хогвартсе был Чарли Диггори.

Если Люциуса все единогласно признавали хорошим мальчиком, то Чарли с той же уверенностью следовало признать мальчиком плохим.

Чарли учился на Хаффлпаффе, но вёл себя, как стопроцентный гриффиндорец. Половину шалостей, происходивших в Хогвартсе, можно было смело записывать на его счёт. Учился он, правда, неплохо, но хаффлпаффского упорства и прилежания в нём не было и в помине. Девочкам это нравилось. Тем более, что и внешностью родители Чарли не обидели: приятное лицо, ярко-синие глаза и чёрные кудри делали его одной из самых популярных персон в школе.

Что ещё можно было о нём сказать?.. А! Пожалуй, осталось самое важное: он был племянником Элдрича Диггори, теперешнего министра магии. Вероятно, именно поэтому на его проказы в школе было принято смотреть сквозь пальцы.

И ещё. Ему очень нравилась Нарцисса Блэк.

…Впрочем, сама она не была в этом уверена. Может быть, она ему нравилась вовсе не «очень», а так, «просто». А может, Чарли всего лишь был уязвлён тем, что не производил на неё такого впечатления, как на большинство семикурсниц. Нарциссу не интересовали ни его квиддичные успехи, ни громкие победы в Дуэльном клубе, ни шумные гулянки в Хогсмиде.

Диггори принял это за вызов. Если Нарцисса не желала становиться его поклонницей, то он не брезговал взять роль поклонника на себя. В ход шли цветы под дверью спальни, плакат с любовным признанием - на стене напротив (наверняка нанял кого-нибудь из слизеринской малышни, чтобы таскать букеты в подземелье и расклеивать плакаты), усиленная Сонорусом полуночная серенада, разбудившая половину Хогвартса…

Наказания он принимал с великолепным равнодушием, да они и не были слишком строгими. Преподаватели предпочитали притворно-суровый тон и понимающие улыбки в сторону. Ах, эта юность, эта любовь…