Сломай меня, если захочешь (СИ)

Затормозил у подъезда, стирая шины. Просто перекрыл проезд, вылетая из тачки в бешенстве и безумии. Двери машины так и остались открытыми, но я не соображал, двигался на адреналине в купе с яростью. Меня аж потряхивало. Так было впервые. Настолько бесконтрольно. Взлетел по ступеням, нужно двигаться все время, поэтому лифт игнорирую. Так быстрее. Первый этаж… третий… пятый. Седьмой. Звоню. Шаги. Раз. Два Три. Щеколда отсчитывает.

— Вы, Михаил Гордеев — спокойно. Снаружи.

— Да, молодой человек, а… — договорить не успел, кулак врезается в челюсть, хрустя лопающейся плотью. Как маньяк, кайфую от боли, расплывающейся в зрачках мрази. Отлетел в сторону. Поднялся в попытке отразить очередной удар, даже сам попытался ударить, но где ему соперничать с моим безумием. Схватил занесенную руку, скрутил, сломал. Прижал, давя коленом на горло. Смотрю безжалостно, наслаждаюсь, как хрипит. Зрачки расширяются в преддверии гипоксии. Тебе конец.

«Макар, пожалуйста» как вынырнул из багрового болота. Встряхиваюсь. Показалось, что Соня здесь. Просит, что бы остановился. Он почти не дышит, но еще жив. Убираю колено, охеревая насколько все далеко зашло, еще секунда и я бы его убил. Пока уе**к хватая воздух, приходил в себя, ушел в ванну, смыть кровь. Остыть немного. Когда вернулся, он сидел на полу, придерживая сломанную руку и пытаясь набрать в телефоне 112

— Полицию вызываешь? — спросил с издевкой, от неожиданности телефон выпал — Валяй, заодно расскажешь, как вчера душил родную дочь.

— Она… она заслужила. Шлюха. Я и тебя посажу.

— Послушай, ты кусок дерьма, я тебя не убил, потому что ей обещал — подошел ближе — если еще раз, хоть пальцем. Я тебя прикончу и глазом не моргну, мне даже понравится. Хочешь ментам набрать. Вперед, только огорчу тебя сразу, мне нихера не будет, а вот тебе П***ц. Вся семья узнает, как ты стресс снимаешь. Тебя посадят и это вообще отлично, я бы так и сделал, но Соня против. За мать переживает и брата. Так что живи и помни хоть пальцем…

— Тебе это с рук не сойдет я… — прохрипел и закашлялся на последнем слове.

— Тебе же сходило, а мне с моими деньгами даже убийство по карману. Я пошел, а ты придумай легенду, как сломал руку.

Вышел на лестницу, насвистывая. Спустился на лифте. Ярость нашла выход. Адреналин ушел, оставляя вакуум в голове. Я был уверен, что этот трус не посмеет больше лезть к Соне. И сказать о побоях не осмелится. Гнида будет врать, до последнего, прикрывая свою задницу.

Вернулся в квартиру, надеясь что у бемби хватило ума, дождаться меня.

Она сидела под дверью как побитый щенок. Замерзла, ее трясло от нервов и холода так, что и слова сказать не могла. Перенес на диван, укутал в плед и принес чаю.

— Ты есть хочешь — спросил просто так, стараясь отвлечь.

Помотала головой, боясь задать главный вопрос. Поняла, что не гулял по сбитым костяшкам.

— Сонь, не переживай он тебя не тронет больше. И маме не скажет. Давай в полицию заявление напишем, так же нельзя.

— Нет- как отрезала давая понять что тема закрыта, что говорить об этом не будем. Согласился и сам не желая обсуждать, что произошло, не хотел что бы знала меня таким. Никогда.

— Да бемби, как скажешь.

— Макар

— угу

— Почему ты мне помогаешь, возишься со мной.

— Да хрен его знает. Тебе не нравится? — фыркнула

— Как забота, может не нравится. Просто обо мне никто не заботился, кроме мамы конечно.

— Ну, я бы с этим поспорил, у меня к ней тоже есть вопросы..- продолжить не успел Соня откинула плед, согревшись. На ней была спортивная майка с глубоким вырезом. Приличным, ничего такого. Но я просто офигел. До этого внимания не обратил. А тут прозрел. Грудь шикарная тройка или больше. Руки зачесались проверить. Я сглотнул. И пялился откровенно — Годеева как ты умудрилась?

Непонимающе уставилась на меня

— Что?

— что, что, как можно такую охереную грудь скрыть. Я сожгу твою кофту — стыдливо дернула плед, прикрываясь, чем вызвала разочарованный вздох — ну вот, могла бы и сфоткать на память, в знак благодарности — за что получил подушкой по лицу

— Лютаев, закажи пиццу — улыбнулась, расслабляясь.

— С сыром или грибами?

— Мне все нравятся.

— Значит обе.

Пока заказывал пиццу, Соня встала с дивана, убрала плед и уставилась в окно.

— Переживаешь? — встал за спиной, не прикасаясь.

— Это странно. Ты избил моего отца, по моей просьбе, фактически, только мне не стыдно. Я рада и какую-то свободу чувствую. Как будто узнала, что он теперь слабее… всегда был….. а я не видела. И уже от этого понимаю, что не обидит, не сможет. Макар, спасибо что заступился за меня — резко развернулась и прижалась всем телом.