Сломанное отражение (СИ)

Продолжала ли Сигюн играть с их сознанием — не важно, ей становилось все хуже, и отравленное дерево окрашивало ее кровь в черный. Струйки текли изо рта, просачивались из раны, наполняли пробитое легкое. Руки ее ослабли, выпустив камень, однако пальцы медленно, надрывисто вычерчивали на земле узор.

— Что ты делаешь? — Прошептал в недоумении Локи. — Что бы это ни было, ты не сможешь…

— Не важно, что я сделаю, — прохрипела Сигюн, — важно, что будешь делать ты. Важно… — Подхватив с земли Камень Души, хмурясь от боли, девушка вложила его в ладонь мужчины и сказала: — Жди момент, а я найду способ, как помочь. — Дыхание ее ослабло, голос практически выцвел, напоминая шум лиственницы у моря, однако напоследок у нее хватило сил произнести: — Minä kutsun sinut, Jormungand.

Секунду ничего не происходило, а затем землю охватила дрожь, которая нарастала до тех пор, пока из глубоких вод моря не вырвалась огромная фигура. Ночной тьме не удалось скрыть величие Йормунгарда, явившегося в одной из ужасающих размерами форм. Змею ничего не стоило добраться до бывшего поля битвы, вынуждая солдат в панике разбегаться по сторонам. Как бы Локи не претила мысль оставить Сигюн, он был вынужден отпустить ее, понимая, что вряд ли питомец оставит его в живых.

— Беги, — шепнула девушка, провожая его тоскливым взглядом. — Беги, и ни о чем не сожалей…

Змей закрыл Сигюн своим телом, спрятав в кольце, и даже когда Один обрушил на Йормунгарда яркое пламя посоха, атака не навредила ему, а только разозлила. Змей злобно оскалился и зашипел, ударив головой по крепостной стене и обрушив на головы воинов каменный град. Спасаясь из-под обвала, асгардцы бросились врассыпную, пока их окутывала пыль. Серое облако скрыло от них простор, но когда потоки ветра развеяли дымку, монстр исчез, а вместе с ним и умирающая богиня, о которой напоминала лишь черная кровь, оставленная на руках ее мужа, и ярко пылающий Камень Бесконечности.

В поисках спасения она бросилась во тьму, холодную и плотную, высасывающую энергию. Вырваться из нее оказалось нелегко, куда проще остаться в ее объятиях и заснуть вечным сном, однако близость смерти не позволяла девушке закрыть глаза и сдаться. Ее сердце грела злость…

ЧЕЛОВЕК

Два дня обратились путешествием длиною в жизнь. Нью-Йорк остался где-то позади, скрытый туманом прошлого. Мне искренне хотелось проснуться в своей квартире, сбросить тонкое одеяло и проследовать на кухню, чтобы включить кофе-машину. Я буквально слышала запах свежемолотых зерен.

Струи контрастного прохладного душа лились на голову, унося за собой грязь и дурные мысли. Я будто стояла под маленьким водопадом, окруженная дымкой облаков — матового стекла. От мыльной розовой воды и шампуня пахло хвоей, и я бы добавила «приятно», но за последнее время блуждания по лесам от этого запаха меня воротило. Но выбора не оставалось — лучше ходить чистым. Мелкие царапины защипало, а ступни жгло огнем. Я старалась не замечать дискомфорт, мне хотелось раствориться в воде, стать ее частью, бежать так далеко, насколько хватит сил.

Мне дали умыться и переодеться. Светло-голубое платье ожидало меня на скамье вместе с мягкими ботиночками, хотя ступать все равно было больно. Но разве это так важно? В ближайшее время мне не придется беспокоиться о таких мелочах. Честно говоря, я понятия не имела, о чем следовало беспокоиться. С чего бы начать, да? Хоть в шелка наряди, подари золото и накорми горячим обедом, я останусь пленницей, а не гостьей.

Меня окутало странное смирение. Плевать.

«Вот так царь Асгарда отплачивает своим спасителям». Слова Локи не выходили из головы, и с каждой секундой я невольно поддерживала его иронию. Сигюн спасла сотни жизней, предотвратила бой щелчком пальцев, и ее не то что не отблагодарили, а пустили стрелу в сердце. Всех живых существ страшит сила, не подвластная им, находящаяся в чужих руках. Я определенно не знала всех подробностей и закулисных драм, однако общих деталей оказалось достаточно.

Асгардцы боялись Сигюн тогда, боятся и сейчас — даже ее жалкую копию. Быть может, ко мне и отнеслись бы мягче, не устрой Локи дворцовый переворот, а потом и нападение читаури на Нью-Йорк. Пропади он пропадом Асгард, я куда больше злилась потери моей любимой кофейни на Манхеттене. Досталось ли от Сигюн мне это лицемерие, или же я заработала полезный навык за последние годы? Один черт.

Темный коридор сменился узким проходом и тупиком. Я уж подумала, что здесь меня стражник и зарежет — один взмах мечом, и проблема решена, я даже не успею пискнуть. Но у стены имелся секрет, наделяющий ее свойством потайной двери, за которой лежало помещение овальной формы.

Без предметов интерьера, с потолком, залитым звездной дымкой — не знаю, в чем секрет архитектурного волшебства, — комната казалось пустой и неуютной со стоящей посередине колыбелью — «кроватью» язык не поворачивался сказать. Меня поджидали, но я боялась смотреть на присутствующих, как и отрывать взгляд от ложа, на котором грозилась провести… сколько? Неделю? Месяц? Несколько месяцев?

— Ты готова?