Сломанное отражение (СИ)

Освобождение от Сна Бога оказалось равносильно пробуждению после студенческой вечеринки, когда по венам текло больше алкоголя, чем воды. Тело не слушалось, оно ослабло, и практически каждая попытка сделать шаг кончалась фиаско. Поднималась и падала на дрожащих ногах, поднималась и падала. Уж думала, что ползти на четвереньках будет быстрее, но рано или поздно пришлось бы встать.

Перед глазами все плыло. Прижимаясь к стенам, я постепенно продвигалась вперед — выбралась из своего тайного склепа, миновала темный коридор, в котором будто провела вечность. Руки тряслись, а вместе с ними и пол.

Мир кружился в безумной пляске, щурясь и идя на ощупь, я подумывала забиться в угол и выждать, когда станет лучше. Слабость постепенно отступала, но на ее место приходила боль — мышцы наливались огнем, голова разрывалась от пульсирующей крови, уши заложил неумолкающий ни на мгновение шум.

Может, я вовсе не проснулась? Продолжаю метаться по кошмару, обрывкам воспоминаний? Хотела бы я так думать. Хотела бы я видеть Асгард, погруженный в безумие, но лишь в кошмарном сне. В кошмарах нет физической боли. А здесь…

Крики становились громче, невыносимее. От них разрывалась голова, и как бы я не пыталась сжать ее ладонями, они не умолкали. Щурясь от приглушенного солнечного света, видела с высоты террасы людей, мечущихся в панике. От ярких платьев резало глаза. Люди боялись, пребывали в панике, вздрагивали от каждого грохота, доносящегося со стороны заводи.

— Тихо… хватит кричать…

Но они не слышали, продолжали носиться, как перепуганные курицы и петухи, понятия не имея, куда податься. Меня угнетали не столько их голоса, сколько крики душ, энергия бушевала и не успокаивалась. Звук за звуком, возглас за возгласом, вспышка за вспышкой…

— Тихо! — не выдержав давления, сорвалась я и по привычному — почему вдруг? — жесту щелкнула пальцами.

На площадь опустилась столь неожиданное молчание, от которого даже в ушах зазвенело. Меня слегка штормило, коленки дрожали, однако, впитывая энергию Асгарда, словно губка, я устояла. Глубоко вздохнув, медленно открыла глаза и увидела толпу, без прежнего хаоса продолжающую движение без единого звука.

— Хм, — повторно щелкнув пальцами, я в задумчивости осмотрела руку. Все царапины затянулись, но ногти не отросли. — Интересно.

Либо Сон Бога остановил старение и развитие тела, вернув его в исходное состояние — вылечив раны, — либо я провела в глубокой дреме меньше недели, во что мало верилось. Не столько из-за того, что сны тянулись мучительно долго, и в какой-то степени от меня не ускользало чувство времени. В растерянность ввергал вид города, погруженного в хаос и разруху: опьяненные страхом жители, дымящиеся дома, балкон тронного зала разбит вдребезги.

— Балкон тронного зала? Откуда?..

Откуда я это могла знать? Неплохой вопрос для девушки, помнящей лишь жизнь в Соединенных Штатах Америки. Однако Сон Бога открыл для меня все карты, содрал занавес, за которым пряталась другая история. История Сигюн, которая на данный момент почему-то выглядела куда более реальной, чем жизни Астрид Хейккинен и Герды Мякеля. Оглядывая окрестности, я с легкостью узнавала фасады зданий, могла указать месторасположение покоев царской семьи, солдатских конюшен или радужного моста.

— Радужный мост…

От него исходил мощный поток силы, который не удавалось перебить страху душ. Белоснежное сияние божеств, которое ни с чем не спутать, указывало мне путь светом маяка. Тор, Локи… как же я их давно не видела. Заснула будто вчера, но пробыла в непроглядной темноте долгие годы, если не десятилетия. Но помимо них был кто-то другой, кто вызывал в их душах беспокойство. Я пыталась рассмотреть агрессора, прикоснуться к его темной энергетике, от которой загнивала органика и погибала жизнь. Пальцы будто обожгло огнем, но…

— Ты… А ты что тут делаешь?

С другой стороны, глупо задаваться таким вопросом, раз из Хельхейма на земли Асгарда богиня смерти принесла разрушение.

— Оставь их, иди ко мне. Иди ко мне.

Завладеть его вниманием оказалось несложно, он тут же услышал зов и помчался мне навстречу, сквозь сопротивление воды, сквозь расстояния. Истерзанный и озлобленный, с кровью на языке и горящим огнем в глазах. От него веяло опасностью, и, признаться, уверенность, что я смогу удержать его от искушения оторвать мне голову, была невелика. Я просто хваталась за отрывки воспоминаний, знакомые порывы, от которых закреплялась убежденность в собственной целостности. Это не иллюзия, а реальность, не иллюзия.

Меня кто-то окликнул. Не по имени, даже не использовав утрированное «эй, ты!». Язык напоминал рычание, обжегшее слух, и я была вынуждена оторваться от мыслей и обернуться. На террасе появилось четыре темные фигуры, скрывающие лица под масками в форме черепов. От них исходила слабая энергетика смерти, и осмотрев каждого из них, я пришла к не утешающему заключению.

— Стой, — заметив движение, я попыталась схватить душу неприятеля, но невидимая рука прошла сквозь него, не найдя препятствие. — Нет души?