Сломанное время

Гламур бежал рядом, дыша ровно. «То ли пробежка не доставляет ему хлопот, то ли он экономит силы для подвига», – подумал Левша, растянув губы.

Макаров скрестил два пальца и выставил перед собой.

– Обещаю быть вежливым и понимающим.

– Лучше – понятливым.

– Есть разница?

– Огромная. Мне не нужно твое участие. Просто мне нужно кой от чего избавиться. Эхо – ерунда. Я уже понял, там какое-то «ухо Диониса». Гоша говорил, я слышал. Но вот…

– Что? – помог Макаров, видя, что Гламур не решается начать разговор.

Немного помолчали.

– Вот Дженни все с ума сходит – где я беру порошок! Кого только в пособники не берет. Обыскали уже весь Остров и корабль! А найти не могут. И вот ты вчера за ту же тему уцепился – отдай героин, и я буду с тобой общаться как с нормальным человеком.

– Точно. А разве я не прав? Отдай – я его пущу по ветру, и мы будем на равных!

– Да нету! Нет у меня героина, Макаров! Запаса не существует!

– Ты кому мозги полощешь? – огрызнулся разглядывающий джунгли на бегу Левша. – Тебя уже давно бы ломка на тот свет отправила, когда бы ты не нюхал каждый день по нескольку раз! Ты каждый день в хорошем настроении с утра и до обеда, а потом с ужина до отбоя! «Нету запаса»! – он едва не упал. – Ч-черт! Яма… сурок, что ли…

Гламур показал на Левшу грязным пальцем:

– Макаров, пусть он отбежит, и мы поговорим.

– У меня от этого человека секретов нет и быть не может. От тебя тоже. Так что выкладывай. Где ты берешь героин?

– Я его покупаю.

ГЛАВА 12

Очнувшись, Гоша первым делом захотел сплюнуть. Во рту собрался сгусток медного привкуса, и оставалось только удивляться, как он не захлебнулся.

Но выбросить этот комок сразу не получилось. Рассеченные губы не слушались. Кое-как освободившись от вязкой массы, он попытался понять, где находится. А потом догадался – сразу и безоговорочно. Он сидел на полу, руки его были подняты, и на запястьях ощущалась режущая боль. Все понятно…

– Гудзон… – тихо позвал он.

– Вы пришли в себя? Слава богу!

– Я в той самой комнате?

– Да, в той самой…

– Но я видел только две пары наручников. И обе они были заняты.

– Роберта увезли, – помолчав, ответил Гудзон. Но потом заговорил горячо и быстро – Гоша почувствовал, как вспыхнул голос Гудзона: – Ради всего святого, ради всего доброго, что есть в вас, объясните, что здесь происходит! Где мы? Что за странные материалы вокруг нас? Откуда эти люди?! Мы в аду?!

– Почти, если судить по глубине. Гудзон, в каком году вас посадил в лодку Роберт и бросил на произвол судьбы?

– Летом одна тысяча шестьсот одиннадцатого года от Рождества Христова! Но вы же знаете!

– Вы в состоянии прибавить к этой дате еще четыреста лет?

– Зачем? Впрочем, конечно, если это поможет вам ответить на мой вопрос… Две тысячи одиннадцатый год.

– А теперь отнимите два.

– Почему нет? Если есть возможность доставить людям удовольствие, хотя бы и за счет собственного унижения, я всегда это делал. Две тысячи девять.

– Вот в этом году вы и находитесь. Этим закончился наш последний разговор. Может, продолжим его – только для того, чтобы я понял, что в состоянии мыслить?

Гудзон молчал достаточно долго, чтобы Гоша заподозрил обморок.

– Гудзон?..

– Этого не может быть.

– Знаете, что самое забавное в нашей ситуации? Вы не верите, что находитесь в две тысячи девятом году, а я не верю, что вы Генри Гудзон. Но доказательства моих слов перед вашими глазами, а вот вы убедить меня не в состоянии. Ничем.

– Тише…

Предупреждение не было лишним.

Гоша услышал шаги и звук мягко катящейся по мрамору пола каталки. «Уж не Роберта ли они привезли?» – холодея, подумал он.

На двери клацнула задвижка. Вспыхнул свет. Гоша зажмурился и по дыханию рядом с собой догадался, что в нескольких метрах от него – быть может, в двух – кладут на пол что-то тяжелое. Сквозь слепящую пелену Гоша заметил, что двое вошедших – в желтых комбинезонах. Закончив дело, они молча вышли.

– Не выключай свет, – это было все, что прозвучало в эту минуту в комнате.

Гоша посмотрел на пол и оцепенел. В нескольких шагах от него лежал на боку Арчи.

Оскалившийся, он дышал и изредка дергал задними лапами.

– Вот чего точно не может быть, господин мореплаватель… – пробормотал он, уже догадываясь, какая участь их ждет.

– Это Арчи? – Гудзон спросил так тихо, что Гоша едва расслышал.

– Невероятно. Я же его убил! Я задушил эту дрянь собственными руками! А потом его рвали твари…

– Смотрите, кажется, над ним поработал лекарь.

Гудзон был прав – приглядевшись, Гоша увидел и выбритую шею собаки, и наспех наложенные швы. Только что просохшие от зеленки нитки торчали из горла и туловища собаки в разные стороны.

– Лекарь оживил задушенную собаку?

– Разве вы не понимаете? – быстро заговорил Гудзон. – Лекарь применил магию.

– Я должен был догадаться… А это, верно, палата для выздоравливающих?

Гудзон ничего не сказал, лишь пошевелился, подтянув ноги. Три часа они молчали. Никто не знал, о чем можно говорить. Но потом пришли трое, отстегнули Гудзона от браслетов. Проверили данные в планшете, чертыхнулись и снова пристегнули Гудзона к стене. И ушли.