Сломанное Зеркало (СИ)

Попытка поднять руку затянулась на несколько минут. Казалось, что к запястью привязана гиря, а приподняться тоже оказалось не вариантом. Повернув голову и увидев, сколь фиолетовой, если не черной, выглядела кожа в контрасте с перевязью, Кагами опешила. От страха сердце забилось сильнее, что заставило уйти сонливость. Набравшись сил и сквозь шумное дыхание приготовившись к боли, Кагами напряглась и с трудом, закусывая губу, чуть приподнялась на подушку. Выждав, когда боль утихнет, вновь повторила попытку, и так на протяжении пяти минут, пока не заняла сидячее положение.

Честно говоря, лучше бы она вновь легла, потому что ребра с правой стороны и живот схватил болезненный спазм. Ноги, к счастью, практически не болели, но вот руками девушка едва ли могла пошевелить.

Сколько она лежала без сознания? Что вообще произошло? Точнее, что произошло — она помнила, все в мельчайших подробностях, даже как к ней на помощь прибежал Таками. Но она и слова сказать не могла.

Надо найти медперсонал. Узнать, сколько она здесь лежит, что в принципе происходит? Лежать мертвым телом и дожиться, когда к ней хоть кто-то придет, воспаленный мозг решил бесполезной тратой времени. Кагами лишний раз убедилась в этом, заметив подле кровати кресло-каталку. Сначала подумала, что и на своих двоих дойдет, но как только освободилась от капельницы и кислородной маски, попытавшись встать на ноги, ожидаемо упала на пол.

От всплеска боли у Кагами едва не вырвался истошный крик. Слезы навернулись на глаза. Мышцы закололо в агонии, словно от тысячи одновременных ударов иглами. С трудом терпя жуткие спазмы по всему телу, она заскулила. От мысли, что она останется такой на всю жизнь, Кагами едва не зарыдала. Значит, вот что чувствует человек, прикованный к кровати? Не способный позаботиться о себе самостоятельно. Неужели ее мать чувствовала то же самое?..

Нет. Нет-нет-нет-нет.

Превозмогая боль, Кагами попыталась подняться, хотя бы сесть в кресло-каталку, но ее хватило лишь, чтобы облокотиться о сиденье. Тяжелое дыхание начало разрывать легкие, а от него и давить на поврежденный бок.

Герой, который не в состоянии даже на инвалидное кресло забраться. Пиздец.

В таком положении Кагами просидела, возможно, минут десять, она потеряла счет времени. Повторяла про себя «сейчас отдохну, и продолжу». Отдохнет и продолжит. Но она все сидела…

Даже когда за дверью послышались голоса, девушка не посчитала нужным хоть что-то сделать. Только представила, какой нагоняй ей устроят врачи. От осознания своей беспомощности на нее нахлынула апатия. Звук открывающейся двери ничуть не встревожил Кагами, как и силуэт человека, который она заметила периферийным зрением.

— Господи боже… серьезно?

Чуть скосив взгляд, девушка увидела Уширомию, который не стеснялся смотреть на нее с недовольством, сверху вниз, как на провинившегося ребенка. Но, видимо, она слишком жалко выглядела, чтобы заставлять его злиться.

— Ох, блин, — вздохнул парень и, подойдя к девушке, присел рядом, аккуратно закинув ее руку себе на плечо. — Давай, на счет три садимся в кресло. Раз, два, три.

Пытаясь отталкиваться ногами, девушка тем не менее зарычала от жуткой боли в плече, когда ее потянул парень, поэтому, опустившись в кресло-каталку, едва опять не свалилась вниз.

— Ну что, довольна результатом?

Уширомию определенно не заботило, что она чуть ли не плакала от боли. Обычно он вел себя любезно с ней, но Кагами понимала его настрой.

— А вы почему не довольны? — зашипела девушка. — Миссия выполнена, такой же был приказ.

— Мы говорили тебе сохранить причуду любым образом. Это также был приоритет.

— Ну, вообще-то, она при мне.

— Ага. Как и огненная причуда Старателя. И на что теперь похоже твое тело?

Хотела бы Кагами знать. Она опустила взгляд к рукам и устало вздохнула.

— А что… что в итоге случилось с моим телом? — спросила девушка, уже боясь даже смотреть на Уширомию. — Мне казалось, что огонь сжигает тьму, а заодно и меня… но это ведь не ожоги. Больше похоже на гематомы.

— По факту твое тело сейчас огромный синяк, огромная рана, — вздохнув, отозвался парень. Присев на край койки, он задержал на собеседнице хмурый взгляд, но злость в нем постепенно отступала перед грустью. — Врачи сказали, что характер повреждений похож на многочисленные колотые раны, а также раны… словно тебя изнутри кололи иглами и секли тонкими лезвиями. Также есть ожоги, но их куда меньше.

— Жуть… Это… это хоть лечится? Или?..

— Процесс восстановления, как я понял, очень долгий, наверное, ты лишишься чувствительности на руках уже точно. Но должна восстановиться. Благодаря современной медицине этой займет месяц, может, два. Как раз успеет исчезнуть огненная причуда.

— Ты только об этом беспокоишься?

— Вы идиоты, конечно. Что за тупой план был?

— Какой был, — только и пожала плечами Кагами.

— Председатель в ярости.

— Потому что я могла потерять причуду тени?