Сломанный мир

– Ты поступил неправильно.

Юки промолчал. Он мог бы сказать: да, я уже знаю, я никогда не поступлю так снова, прости меня, – но слова застревали у него в горле, потому что уже не у кого было просить прощения.

– Юкиёси был плохим человеком, – утешающе сказал голос в его голове. – Никто не будет о нем грустить.

– Я тоже плохой человек, – прошептал Юки.

– Неправда, – твердо сказал дракон. – Иначе я не показался бы тебе.

– Обо мне тоже никто не будет грустить, когда меня не станет.

– Тебя просто пока никто не знает как следует, – сказал дракон. – Но тебя обязательно полюбят. И будут грустить.

Юки было приятно, что дракон его жалеет, но он не особенно ему верил.

– Полюбят? Не знаю. Ведь единственное хорошее, что у меня было – это Страна Дракона. Но там все умерли, в ней теперь только снег и кости… Я не знаю, за что еще меня можно любить.

Дракон ободряюще обернул хвост вокруг его мизинца.

– Тебя будут любить все, кто захочешь. Вот увидишь, ты не всегда будешь один, – с глубокой уверенностью пообещал он.

.

Тело Юкиёси в конце концов всплыло, и его нашли. Оно пролежало в воде слишком долго, так что придворные медики, осмотрев его, не смогли сказать ничего определенного. Была эта смерть случайной или нет – все говорили разное. На Юкинари стали посматривать с опаской, но никто не отважился ни в чем его обвинить. Даже левый министр Исэ-но Акахито, который, очевидно, был расстроен, что погиб именно тот из принцев, на которого он имел влияние.

Юкинари министр Исэ-но Акахито не нравился – не по личным причинам, а по вполне объективным: когда Юки начал складывать кусочки сведений о придворных интригах воедино, то понял, что Акахито играет во всем этом далеко не последнюю роль.

Он по-прежнему не знал, как можно улучшить жизнь дворца и своей страны, но теперь верил, что это возможно. Для начала ему надо было с кем-то откровенно поговорить об этом – и он выбрал единственного человека, кому хоть немного доверял: генерала Накатоми.

Раньше Юки казалось, что ужасно сложно устроить беседу с человеком, которого не знаешь, но те самые знания о культуре и придворном этикете, которые он послушно впитывал все это время и которые считал совершенно бесполезными, подсказали ему, что все довольно просто: он послал Накатоми в подарок ирис, символизировавший верность императорской семье, а генерал в ответ учтиво пригласил его в гости: скорее формальность, но Юки охотно принял приглашение.

Правда, вести разговор наедине – без толпы советников – его никто особенно не учил, и Юки чуть ли не с порога выпалил:

– Я знаю, что вы преданы моему деду. Говорят, он болен и… все сложно. Я пришел, чтобы…

Он запнулся, потому что старый генерал согнулся в одном из традиционных поклонов. Закончить приветствие Юки не дал – быстро подошел к нему и сказал:

– Не нужно, не кланяйтесь, вы ведь уже немолоды – я освобождаю вас от трех поклонов…

Накатоми распрямился и с интересом посмотрел на Юки.

– Благодарю. Чем я обязан визитом, ваше высочество?

– То, что я сейчас скажу, прозвучит глупо… но я буду благодарен, если вы поможете мне разобраться. Дадите советы. Что мне делать, кому доверять…

– Как я могу сказать, что вам делать? Вам лучше знать, чего вы хотите… – протянул старик, разглядывая Юки. – Скажите мне – вы любите Рюкоку?

Юкинари смешался. Он не хотел врать. И не мог определенно сказать, что он чувствует к стране, которой ему выпало править. Может быть, жалость?

Он не был уверен, что стоит рассказывать этому – совершенно чужому, если подумать – человеку о своей воображаемой Стране Дракона, ведь прежде он никому, кроме Юкиёси, не рассказывал о ней, – но все-таки сказал:

– Я бы хотел, чтобы наша страна стала похожа на ту, о которой я… – Он решил все-таки немного покривить душой и закончил фразу не так, как хотел: – …Мечтал… ну, знаете, в детстве.

И замер, ожидая, что этот человек посмеется над ним или, хуже того, останется безучастным. Но старик доброжелательно сказал:

– Это хорошо, когда в душе есть убежище, где можно укрыться. Но не стоит запираться там навсегда. Вы могли бы сделать много хорошего для настоящих людей.

Юки хотел сказать Накатоми, что люди, которые живут – жили – в его стране, ничуть не менее настоящие, чем те, которые населяют дворец, и что больше всего на свете он желает вернуть, воскресить их… Но он решил, что этого генерал Накатоми точно не поймет.

– Я не сумасшедший, – сказал он в ответ не то на реплику генерала, не то на собственные мысли.

– Я знаю, – серьезно ответил старик.

– Правда? – искренне удивился Юки. – Потому что я иногда… вижу и слышу разные вещи… то, чего, скорее всего, нет. Но я знаю, что на самом деле их нет, – быстро добавил он. – И я правда хочу стать хорошим правителем… лучше, чем…

Он подавился последним словом – не мог произнести имя брата вслух.

Генерал Накатоми отвел глаза – видимо, тоже вспомнил о Юкиёси; но потом вновь посмотрел на Юкинари, и ни его понимающий взгляд, ни интонация не изменились.

– Думаю, вам нужен советник.