Сломленная

Сегодня я много размышляла. (Счастье, что Люсьенна в Америке. Пришлось бы разыгрывать перед ней комедию: она бы не оставила меня в покое.) Я была у Изабели и говорила с ней. Как всегда, она помогла мне. Я боялась, что она не поймет меня, поскольку они с Шарлем делали ставку на свободу, а не на верность, как мы с Морисом, Но это не мешало ей, сказала она мне, сердиться на мужа и порой чувствовать себя в опасности: пять лет назад она думала, он бросит ее. Она порекомендовала мне лишь одно средство: терпение. Она питает глубокое уважение к Морису. Она находит естественным, что ему захотелось любовного приключения, простительным, что он вначале скрыл его от меня. Но, конечно, оно ему надоест. Соль такого рода приключений — в новизне. Время работает против Ноэли. Обаяние, которым она обладает в глазах Мориса, спадает, как шелуха. Только если я хочу, чтобы наша любовь вышла из этого испытания непобедимой, не нужно изображать ни жертву, ни мегеру. «Будь всепонимающей, веселой. Прежде всего — будь дружелюбной», — сказала она. Именно таким способом она вновь завоевала Шарля. Терпение не является моей главной добродетелью. Но, в самом деле, я должна сделать усилие. И не только в тактических целях, а из соображений нравственности. Я получила именно ту жизнь, какую хотела: я должна заслужить этот дар. А если я отступлю перед первым испытанием, то все, что я о себе думаю, не более чем иллюзия. Мне свойственна непримиримость — это от отца, и Морис уважает меня за это. Но все равно, я стремлюсь понять другого и суметь примениться к нему. То, что после двадцати двух лет супружеской жизни мужчина завел интрижку — нормально, Изабель права. Это с моей стороны было бы ненормальным, вернее инфантильным, если бы я не допускала этого. Когда я ушла от Изабель, у меня совсем не было желания навещать Маргариту. Но она прислала трогательное письмецо — мне не хотелось ее разочаровывать. Какая грустная приемная, какие глухие, подавленные лица у этих девочек. Она показала мне рисунки, очень неплохие. Она хотела бы стать декоратором или хотя бы оформителем витрин. В любом случае — работать. Я повторила ей обещание юриста, рассказала, какие шаги предприняла, чтобы добиться разрешения забирать ее по воскресным дням. Она питает ко мне доверие, очень любит меня, она потерпит, но не до бесконечности.

Сегодняшний вечер я проведу с Морисом. Так советовала Изабель и так подсказывает мне сердце. Чтобы вновь завоевать вашего мужа, будьте веселой, элегантной, бывайте с ним на людях. Мне не надо его завоевывать: я его не теряла. Но у меня есть много вопросов к нему. Разговор пойдет более свободно, если мы поужинаем вне дома. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы это было похоже на решительное объяснение.

Одна идиотская деталь не дает мне покоя: почему у него был стакан в руке? Я позвала: «Морис!» Он предвидел, что, проснувшись в три часа утра, я буду его расспрашивать. Он никогда не хлопал так громко входной дверью.

Вторник. 28 сентября. Я слишком много выпила, но Морис смеялся и сказал, что я очаровательна. Забавно: понадобилась его измена, чтобы воскресить ночи нашей молодости. Нет ничего хуже рутины: удар пробуждает от спячки. С 46-го года Сен-Жермен-де-Пре изменился: другая публика. «Другое время», — сказал Морис с какой-то грустью. Но я не бывала в ночном кабаре уже лет пятнадцать, и все меня восхищало. Мы танцевали. На мгновение крепко сжав меня в объятиях, он произнес: «Между нами ничего не изменилось». И мы болтали о чем попало; но я была блаженно пьяна и плохо помню, что он говорил. В общем, все обстоит именно так, как я и предполагала.

Ноэли — блестящий адвокат. Обуреваемая честолюбием. Это одинокая женщина — разведенная, имеет дочь; очень свободных нравов, светская, модная — полная противоположность мне. Морису захотелось узнать, может ли он понравиться таким женщинам. «Если бы я захотела…» Эта мысль мелькнула у меня, когда я флиртовала с Килланом — единственный флирт за всю жизнь. Я скоро прекратила его. В Морисе, как и в большинстве мужчин, дремлет подросток, совсем неуверенный в себе. Ноэли разрешила его сомнения. И кроме всего, здесь, несомненно, была и влюбленность — она очень аппетитна.

Среда, 29 сентября. Впервые с моего ведома Морис провел вечер с Ноэли. Я пошла с Изабелью на старый фильм Бергмана, а потом мы ели в «Ошпо» бургундское фондю (Блюдо, приготовляемое из плавленого сыра с вином). Мне всегда хорошо с ней. Она не утратила горячности наших юношеских дней, когда каждый фильм, каждая книга, каждая картина имели огромное значение. Теперь, когда дочери не со мной, я смогу чаще ходить с ней на выставки, на концерты. Выйдя замуж, она, как и я, оставила учебу, но вела более активную интеллектуальную жизнь, чем я. Надо заметить, что ей пришлось воспитывать только одного сына, а не двух дочерей.