Сломленные

− В своей квартире. Я обо всём позаботился.

Я обняла себя, вглядываясь в небо, которое обволокли облака, озноб охватил меня. Как быстро изменилась погода.

− Рен…

− Что?

Я с трудом сглотнула и осмотрела округу. Напротив старой центральной электростанции расположилось здание, напоминающее фабрику. Рядом припарковано несколько грузовиков, но сомневаюсь, что в этой округе есть хоть одна живая душа.

− Мы должны поговорить о произошедшем.

Он не ответил.

Опустив голову, я закусила губу. Нужно заглянуть к Брайтон, но первоначально разрешить проблему с Реном.

− Увидимся у тебя. Договорились?

Вновь повисла тишина. А потом он сказал:

− Буду ждать тебя.

Повесив трубку, я продолжила путь. Сделав несколько шагов, почувствовала сладкий мятный запах, напомнивший о поцелуях Рена, которыми он одарил меня несколько часов назад.

Я развернулась и осмотрелась. Не знаю, что ожидала увидеть, но вокруг не было ничего, от чего могло бы повеять мятой. Как странно.

Я быстро добралась до квартиры Рена ввиду того, что она находилась недалеко от центральной электростанции. Пока лифт поднимался, я переступала с ноги на ногу. Рен открыл дверь сразу же, как я постучалась. Казалось, он выглядел как всегда: высокий и красивый, но я, сама того не понимая, искала нечто новое. Словно на его лбу написано «Ради тебя я убил человека».

Рен отошел в сторону, позволяя мне войти. Квартиру окутал аромат кофе. Моё сердце сжалось. Он свернул Генри шею, избавился от трупа, а по возвращению домой заварил кофе.

Какое хладнокровие.

Я внимательно всмотрелась в его лицо, когда он закрыл дверь. И беспокойство, сжимающее грудь, усилилось. Развернувшись, сняла с плеча сумку и положила на подлокотник дивана. Я избегала смотреть на место, куда упал Генри.

Рен, пройдя мимо меня, направился на кухню.

− Выпьешь что-нибудь?

− Нет. — Проследовала за ним, уперев руки в бока. — Что ты сделал с Генри?

− Полагаю, ты не захочешь знать. — Рен взял чашку с кофе и сделал глоток. — Но ни единая душа не найдет его.

Я посмотрела ему в глаза, но, потрясённая его равнодушием, была вынуждена отвести взгляд.

− Кто ты? — выпалила.

Рен медленно опустил чашку.

− Прости?

− Ты немного пугаешь меня. По правде говоря, вгоняешь в дрожь, − призналась я, оперевшись руками о кухонный островок. — Ты хладнокровно убил Генри, но ведешь себя так, словно сегодня ничем не выдающаяся среда.

− Я никого не убивал хладнокровно. Он хотел навредить тебе. Как и Кайл. Я не могу позволить этому произойти. — Он отступил, скрестив руки. — Я защищаю тебя.

Я уставилась на него.

− Понимаю, ты пытался защитить меня, но Генри не пытался напасть на меня. Мне не грозила опасность.

− Грозит. До сих пор, − аргументировал Рен. — И если тебя интересует, поступил бы я так с Кайлом, то ответ — да.

Я остолбенела.

− Почему ты так удивляешься? Они убьют тебя, Айви. Факт того, что они до сих пор не попытались устранить тебя, не означает, что они будут сидеть, сложа руки, когда поймут, что не так просто использовать тебя как приманку для Принца.

Рен прав, однако меня поражало, с какой холодностью он расправился с Генри. Однако здесь есть нечто большее. Это не характерно для Рена. Совершенно. Развернувшись, я подошла к стойке и взяла чашку с кофе.

− Можно?

− Конечно, − ответил Рен, взмахнув рукой.

Сделав глоток, я сразу же поморщилась, вкусив горечь.

− Господи. — Я поставила кружку и высунула язык. — Он слишком крепкий.

− Да. Именно как я люблю, − заверил Рен.

Я нахмурилась.

− Нет, это не так.

Парень покачал головой.

− Ты любишь сладкий кофе. Как и я. Более того, обычно ты кладешь шесть кусков сахара. Ты никогда не пьешь крепкий кофе.

Рен приоткрыл рот.

− Мне нравится и крепкий, и сладкий.

− Никто не любит два противоположных вкуса.

Возможно, в этом мире найдется человек, который любит кофе как с сахаром, так и без, но я ни разу такого не встречала.

Он пожал плечами.

− Это всего лишь кофе.

Но для меня это не «всего лишь кофе». Вдруг странная мысль овладела мной: сегодня утром он выкинул пончик, сославшись на плохой вкус. Я ела те же пончики, и вкус был потрясающим. Рен, как и любой ценитель сладостей, влюбился в пончики с первого укуса. Он как будто резко стал аллергиком на сахар. А убийство Генри… Тоже нехарактерно для Рена; для Рена, который любил сахар с привкусом кофе и булочки, обсыпанные сахарной пудрой; для Рена, который относился к человеческой жизни как к бесценному дару.

Легкий холод обдал спину, когда я сделала шаг назад. В глубине души я уже знала все. Я знала, и мне становилось по−настоящему плохо.

− Что я изучала в Лайоле?

Рен поднял свои зеленые холодные глаза на меня.

− Что?

Мое сердце бешено заколотилось в груди.

− Что я изучала в университете?

Он тихонько рассмеялся.

− Почему ты спрашиваешь, Айви? Ты хорошо себя чувствуешь?

Нет. Я чувствую себя ужасно.

− Просто ответь на вопрос, Рен.

Подобие его улыбки исчезло, и леденящее чувство овладело сердцем.

− Как ты назвал меня при нашей первой встрече?

Мускул на подбородке дрогнул, когда он медленно развел руки. Он не ответил. А ему и нечего ответить. Для него это невозможно, потому что он… не Рен.

Глава 20