Слоник из яшмы. По замкнутому кругу

В это время появилась Люба Цветаева, открыла дверцу машины, положила свой пакет меж сидений и сказала:

— Вадим завтра вас ждет. — А передачу что же? — спросил Трапезников.

— А передачу? — повторила она. — «Яблоки, сказал, отдай Маришке. А сгущенку отнеси домой, я завтра приеду — сожру банку!» Так и сказал: «Сожру целую банку!..»

СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

Я тщательно готовился к встрече с Вадимом Тарасовым, для меня он был первым свидетелем, который общался с Юсовым и мог опознать его по фотографии.

Раньше времени из Верхнеславянска звонил Гаев. Им удалось обнаружить еще трех свидетелей.

В минуту раздумья постучал в стенку Шагалов — вызывала Москва.

— Федор Степанович! — Я сразу узнал голос полковника Каширина. — Здравствуй, старина! Сегодня авиа выслали тебе материалы, фотографии, списки руководства, описание интерьера. Кроме того, я послал тебе несколько книжек, они могут быть полезны. Будь осторожен. У тебя вопросы есть?

— Прошу ускорить ответ на наш запрос в Онеге!

— Записал. Все?

— Как будто все.

— Подумай.

— Сегодня мы направим запрос на проверку Черноусова по материалам трофейного архива СД. Очень прошу, Сергей Васильевич, ускорить.

— Все?

— Теперь все.

— Желаю удачи! Жму руку!

Полковник Шагалов слышал мой разговор с Кашириным.

— Вот увидите, Тарасов опознает Черноусова… — сказал он.

— Но может и не признать его ни в одном из предложенных снимков.

— Почему?

— Он видел Юсова в брезентовом плаще, шляпе и в очках, у нас же на фотографиях люди хоть и с бородой, но без верхней одежды и очков, кроме одного, я не знаю, кто это…

— Покажите.

Я достал из кармана фотографии бородачей и показал человека в плаще и шляпе.

— Это начальник геологической партии «Уралзолото», один из самых уважаемых людей в городе — Ивакин Петр Валерьянович.

— Времени осталось немного, увидим. К вам просьба, Владимир Иванович: позвоните в отдел культуры, попросите срочно принять нас, а я пойду к себе.

Когда я вернулся к себе, меня уже ждал старший лейтенант Лунев.

— Товарищ майор, проверку авиапассажиров закончили. — Он вынул из планшета блокнот. — Осталось два человека, которых никто не знает. Второго мая из Свердловска в Москву первым рейсом вылетел Рубцов Г. И., а третьего из Москвы вторым рейсом — Юрков И. Г. Теперь мы установим бортпроводниц этих самолетов и пригласим их на беседу. Думаю, что удастся выяснить, одно это лицо или два.

На чистом листе бумаги я написал:

«1. Родионов Богдан Т.

2. Рубцов Г. И.

3. Юсов Аркадий Борисович.

4. Юрков И. Г.».

— Посмотрите, Евгений Корнеевич.

Положив локти на стол, Лунев взял в руки листок и улыбнулся.

— Интере-е-сно получается!.. Он псевдонимы выбирает на две буквы: «Р» и «Ю». Какой-то странный педантизм!

— Обобщение делать рано, еще не беседовали с бортпроводницами, но в чем-то вы правы. Все это наводит на размышления. Так и хочется назвать пятого…

— Пятого? Кого же?..

Постучав, в кабинет вошел капитан Трапезников, поздоровался и сказал:

— Привез вам Тарасова. Настроение у парня боевое. Люба ему так и сказала: «Возвращайся домой чистый, без груза прошлого!»

— Давайте его, Игорь Емельянович!

Трапезников вышел из кабинета, а Лунев встал подальше и отвернул портьеру, словно сейчас его больше всего интересовал открывшийся из окна городской пейзаж.

Вошел капитан с Тарасовым. Парень поздоровался, подошел к столу и, неловко перебирая борт куртки, выжидательно на меня уставился.

Трапезников с Луневым уселись в дальнем углу и, не обращая на нас внимания, на полутонах затеяли какой-то разговор.

— Садитесь, Тарасов. — Я указал ему на стул. — Нас интересует ваше знакомство с Юсовым, кража бумажника и чемодана. Словом, расскажите все, не опуская ни одной мелочи. — Я включил магнитофон. — Сперва, Тарасов, кратко ваши анкетные данные.

— Тарасов Вадим Нефедович. Родился в 1939 году на Брянщине. Родителей не знаю. Воспитывался в свердловском детдоме. Кончил пять классов школы и училище фабрично-заводского обучения. Получил квалификацию фрезеровщика. Работал на заводе… Потом вожжа под хвост попала и пошел под уклон на полусогнутых…

Нервничая, парень неистово тер нос рукой, другого платка у него не оказалось, а торчащий из верхнего кармана, видимо, был дорог ему как память.

— Достаточно, Тарасов. Переходите к интересующему нас вопросу.

— Слышал я разговор двух женщин, кажется, это было в начале апреля. Одна; которая помоложе, жаловалась на детей: мол, нет в них никакой благодарности; растишь их, ходишь за ними, а встанут на ноги, и ты для них все равно что отрезанный ломоть. А другая ей говорит, что бывают разные дети. Вот у них живут квартиранты, старые люди, приехал к ним сын, служит капитаном в бухте Нагаева, так он привез полный карман денег, чтобы купить старикам в кооперативном доме квартиру…