Слова, из которых мы сотканы

Робин вздохнула и выключила телефон. Ей было нехорошо. Она уже пять дней нормально не ела, обходясь лишь яблоками, кукурузными хлопьями и диет-колой. После той субботы Робин не встречалась с Джеком. В тот вечер у них был секс, и теперь она не могла отделаться от воспоминаний о своих ощущениях. На самом деле все вышло замечательно. Она постаралась забыть обо всем остальном и думать о платье, заверяла себя, что не делает ничего плохого, и позволяла себе получать удовольствие. На следующее утро она положила ключи в сумочку, убрала сложенное платье в пластиковый пакет и покинула чудесную квартиру Джека, гадая о том, когда вернется сюда, если вообще вернется. Если она выяснит, что Джек на самом деле является ее сводным братом, ей придется жить с осознанием того, что она не только занималась с ним сексом, но и обманула его, позволив этому случиться. Каждый раз, когда Робин закрывала глаза, перед ней возникал образ двух тел, жадно переплетенных в постели. В то время это казалось страстью; теперь чудилось, будто они вели себя как животные. Когда Робин была маленький, в доме жили две собаки женского пола: мать и дочь. Большую часть времени они были равнодушны друг к другу, но иногда одна из них взгромождалась на другую и начинала изо всех сил накачивать ее. Теперь, когда Робин вспоминала тех собак, делающих нечто противоестественное и не имеющее никакого эволюционного смысла, она невольно задумывалась о себе.

Она включила телефон, снова посмотрела на сообщение от Джека и представила свой ответ: «Дорогой Джек, в данный момент я не могу поговорить с тобой, потому что наша связь, возможно, была инцестом. Я жду сообщения из клиники, где я была зачата, там будет установлена личность моего реального отца, чтобы я могла полностью устранить такую возможность и больше не думать о ней. А пока что каждый раз, когда я вспоминаю, чем мы с тобой занимались, мне хочется блевануть. С любовью, Р.».

Вместо этого она написала: «Мне правда жаль. Я плохо себя чувствую. Это не имеет к тебе никакого отношения. Скоро буду на связи. Р.».

Минуту спустя ее телефон завибрировал. «Вроде бы я не сделал ничего, что могло бы расстроить тебя. Постараюсь быть терпеливым. Скучаю по тебе. Дж.».

На следующий день почтальон принес Робин то, чего она дожидалась. Это лежало в дорогом кремовом конверте с неброскими заглавными буквами WFC вместо адреса отправителя. Она отнесла письмо в свою комнату и уселась на кровати со скрещенными ногами, с опаской разглядывая неоткрытое послание. Вот он, первый шаг на долгом пути. В безобидном кремовом конверте был заключен целый новый мир, куда ей раньше не хотелось заглядывать, неизвестный и устрашающий. Она сделала глубокий вдох и вскрыла конверт.

«Дорогая мисс Инглис,

Спасибо за ваш запрос относительно донора № 32. Согласно нашим записям, существуют трое других ныне живущих индивидуумов, связанных с этим донором: девочка 1980 г. р., мальчик 1983 г. р. и мальчик 1989 г. р. Помимо вас, в живых не существует других женщин, связанных с этим донором. Надеемся, эта информация будет полезной для вас.

С уважением,

Уигморская клиника по лечению бесплодия».

Робин выпустила письмо из рук.

Девочка.

Два мальчика.

Девочка.

Два мальчика.

Мальчик, родившийся в 1983 году.

Джек родился в 1983 году.

Все вокруг заледенело, когда этот факт обрушился на Робин.

Все сомнения в собственных страхах и тревогах внезапно испарились, оставив ее наедине с чистой и горькой определенностью. Где-то существовал двадцатисемилетний мужчина, который был ее братом. И вполне вероятно, что это ее любовник.

Робин сунула письмо в конверт, свернула его в тугой комок и запустила в стену своей спальни.

Мать Робин сложила вечернюю газету, которую читала за столом на кухне, и встала.

– Как насчет того, чтобы зарегистрироваться в реестре родственников по донорской сперме? – спросила она.

Робин пододвинула газету к себе и с недоумением посмотрела на мать: