Слова на стене

Я не ответил ей сразу. Я снял очки и попытался представить себе, что ее тут вообще нет, что она исчезла, растворилась и выпала из комнаты сразу после того, как задала этот вопрос. У меня здорово получается верить в такие штуки. Но на этот раз все оказалось гораздо сложней. Она продолжала стоять передо мной в ожидании ответа.

– Летучие мыши, – сказал я, глядя на свои ботинки. – Там были огромные черные летучие мыши.

Я не стал уточнять, что они были в два раза больше обычных летучих мышей, имели человеческие глаза, а из их пастей торчали клыки, похожие на гигантские иглы.

Мама расплакалась. Тогда мне захотелось, чтобы летучие мыши оказались настоящими. Чтобы эти жуткие твари сожрали меня прямо там, в лабораторной, и тогда мама бы сейчас не смотрела на меня так, будто я сошел с ума.

Мне действительно очень не хотелось оказаться сумасшедшим. Да никто и не хочет быть сумасшедшим. Но сейчас, когда я знаю, что происходит со мной, когда я понимаю, что творится в моей голове, я не хочу думать о том, что это такое – сознавать свое сумасшествие. И понимать, что в твоей семье тоже всем известно, что ты сумасшедший.

Мой отчим Пол, в общем, неплохой мужик. Он очень подходит для мамы. Они встречались много лет, прежде чем поженились, и он всегда старался участвовать в моей жизни. Он спрашивал меня о том, как дела в школе, ну и прочее. Он сам – адвокат, а потому может обеспечить маму всякими такими вещами, которые она не могла себе позволить с тех пор, как от нас ушел мой папа.

Теперь, когда Пол узнал про меня, про мою болезнь, все изменилось. Теперь он не в курсе, что со мной делать. Мы также садимся смотреть телевизор, но теперь я почти физически слышу, как он напряженно думает, когда я нахожусь в комнате. Это самое странное чувство, если не считать того, что я вижу вещи, которых на самом деле нет. Я сижу на диване рядом со взрослым мужчиной, который неожиданно начинает меня опасаться. Раньше он ничего не боялся. Трудно не принимать все это на свой счет.

А чего боюсь я сам? Ладно, проехали. Я уверен, вы скоро сами все это выясните.

Положительная сторона дела заключается в том, что Пол действительно любит мою маму. А так как мама очень любит меня, вот он и старается соответствовать. Кстати, это ведь именно он посоветовал перевести меня в новую частную школу вместо того, чтобы снова закинуть в старую, где все ребята уже знают, что со мной происходит неладное.

Через пару недель я пойду в школу святой Агаты и стану старшеклассником. Обучение там длится 12 лет. Мама и Пол уже ввели персонал в курс дела о моем «состоянии», а так как школа католическая, они не смогли бы отказать мне. Иначе это было бы сплошным лицемерием. Из того, что мне известно про Иисуса, этот парень точно встал бы на мою сторону.

А еще Пол ясно дал понять, чтобы в новой школе никто не заводил разговоры на тему моей болезни. Как юрист он объяснил, что, с точки зрения законности, они вообще не имеют права распространяться на сей счет. Это я, конечно, оценил.

Сложно идти в девятый класс в новую школу. Но гораздо труднее подружиться с теми, кто знает, что ты видишь такие вещи, которые видеть не должен.

Глава 2

Доза 0,5 мг. Доза не меняется. Адам все еще не желает разговаривать.

22 августа 2012 года

Я стал настоящим специалистом по своему состоянию в ту же секунду, как только мне поставили диагноз. Я могу рассказать любому, кто хочет знать все о лекарствах, о самых свежих исследованиях, о том, какие имеются позитивные и негативные симптомы. Когда я употребляю слова «позитивные» и «негативные», я не имею в виду «хорошие» и «плохие». Они все просто ужасные.

«Позитивные» относятся к симптомам, вызванным расстройством. Это, например, галлюцинации.

«Негативные» симптомы уменьшаются, ослабевают в результате расстройства. Например, нехватка инициативности и мотивации поступков.

Определенного развития болезни не наблюдается. Она проявляется по-разному. Некоторые люди страдают зрительными галлюцинациями. Другие слышат голоса. А у некоторых попросту развивается паранойя. Моей маме очень бы хотелось, чтобы я рассказал вам о тех значительных шагах, которые успела сделать медицина и благодаря которым люди сейчас могут спокойно уживаться с побочными эффектами. Она у меня из тех людей, которые уверены в том, что «стакан наполовину полон».

Вся эта бодяга с видением и слышаньем разных вещей как будто явилась прямиком из историй о Гарри Поттере. Как, например, в «Тайной комнате», когда он стал слышать голос сквозь стены. Когда я держал все в секрете, я даже чувствовал себя привилегированной личностью, словно надеялся получить письмо из Хогвартса. Я еще думал тогда, что это может что-то означать.