Слова. Том I. С болью и любовью о современном человеке

– У этих людей мученическая жизнь, потому что они не делают свою жизнь проще. Большинство удобств влекут за собой неудобства. Мирские люди задыхаются от многого. Они заполонили свою жизнь множеством удобств и сделали её трудной. Если не упростить свою жизнь, то даже одно удобство рождает кучу проблем.

В детстве мы обрезали края у катушки из-под ниток, вставляли в серединку деревянную палочку и устраивали замечательную игру, которая доставляла нам настоящую радость. Маленькие дети радуются игрушечной машинке больше, чем их отец – купленному «Мерседесу». Спроси какую-нибудь девчушку: «Что тебе подарить – куколку или многоэтажный домище?» Вот увидите, она ответит: «Куколку». Суетность мира в конце концов познают даже малые дети.

– Геронда, а что больше всего помогает понять радость, которую приносит простота, безыскусность?

– Осознание глубочайшего смысла жизни. Ищите пре́жде Ца́рствия Бо́жия…[137]

Простота и всякое правильное отношение к вещам начинаются с этого.

Глава четвёртая. О внешнем шуме и внутреннем безмолвии

Люди изменили умиротворённую природу

Большинство из тех технических средств, которыми сегодня люди пользуются для своего удобства, производят шум. Ах, своим шумом люди свели с ума умиротворённую природу, всей этой техникой они её и изменили, и разрушили. А какая тишина была раньше! Как же изменяется и как же изменяет всё вокруг человек – сам того не понимая.

Сегодня все приучились жить с шумом. Многие из современных детей любят читать, одновременно слушая рок-музыку. То есть им больше нравится читать под музыку, а не в тишине. Им спокойнее от беспокойства, потому что беспокойство сидит у них внутри. Везде слышен шум. Вот прислушайся!.. Слышишь это постоянное «в-у-у… ву-у!» Пилят доски – «ву-у…», шлифуют их – тоже «ву-у…», опрыскивают деревья распылителем – опять «ву-у…» А потом придумают другие распылители – как самолёты, чтобы ещё больше шумели, и будут говорить: «Эти распылители лучше, потому что они опрыскивают деревья не снизу, а сверху, и ни одна почка не остаётся неопрысканной». Будут искать себе такие опрыскиватели и радоваться им. Человек хочет просверлить одну-единственную дырку для гвоздя и опять включает какую-нибудь «вукалку». Зачем? Чтобы воду в ступе толочь? А он ещё этому радуется и, удивительное дело, – даже гордится! Чтобы сделать глоток свежего воздуха, покупают электрический вентилятор и слушают его гул. Раньше, когда было жарко, обмахивались рукой, а сейчас портят собственные уши ради глотка свежего воздуха. И на море сейчас создают очень много шума. Когда-то по морю бесшумно плыли корабли под парусами, а сейчас тарахтит даже самая маленькая моторка. Скоро большинство людей вообще будут кружить над землёй на самолётах! И знаешь, к чему это приведёт? Земля-то ещё хоть немного поглощает шум, а в воздухе будет такое твориться, что Боже сохрани!..

Люди разрушили даже святые пустынные места

Беспокойный мирской дух нашей эпохи своей мнимой цивилизацией разрушил даже святые пустынные места, которые умиротворяют и освящают души. Беспокойному человеку никогда нет покоя. Люди нигде не оставили тихого места. Даже Святую Землю – во что же её сейчас превратили! И в житии Фотинии-пустынницы[138] упоминается о том, что в пустыне, где она прежде подвизалась, впоследствии понаставили множество киосков, пооткрывали закусочных. В пещерах и кельях, где подвизалось столько монахов, столько святых, англичане открыли продажу прохладительных напитков. Всё, нет больше пустыни! Она заполнилась домами, радиоприёмниками, магазинами, отелями, аэропортами!.. Мы дожили до того времени, о котором говорил святой Косма Этолийский[139]: «Придёт время – и там, где сейчас парни вешают свои ружья, цыгане развесят свои музыкальные инструменты». Я хочу сказать, что до этого дожили и мы: там, где раньше подвизались монахи, там, где раньше висели их чётки – сейчас голосят радиоприёмники и шипят прохладительные напитки!.. Да, видно, пройдёт ещё немного лет и всё это уже не понадобится. Вообще, из того, что происходит, следует вывод: жизнь приближается к концу. Наступает конец жизни и конец этого мира.

– Геронда, а где-нибудь на Святой Горе осталось тихое место?