Слова. Том IV. Семейная жизнь

Молитва родителей – особенно матери – очень плодотворна, потому что она совершается от сердца и имеет в себе боль. Когда я жил в Иверском скиту, туда случайно зашёл один юноша. Этот молодой человек, путешествуя по Халкидики́, повстречался с компанией паломников, которые ехали на Святую Гору. Присоединившись к ним, он приехал на Афон и пришёл ко мне в келью. Ух, что же это был за человек! Безбожник, богохульник, бесстыдник, каких поискать! При этом он обладал какой-то демонической сообразительностью и ни во что не верил. Всех: и малых, и великих – он поносил нехорошими словами. Знаете, скольких усилий мне стоило привести его в чувство? С ним стало возможно прийти к какому-то взаимопониманию, и мне даже удалось остричь его длинные волосы!.. «Дай Бог здоровья твоей матери, – сказал ему я. – Это её молитвы привели тебя сюда». – «Да, отче, – ответил он мне. – Я катался по Халкидики и даже сам не понял, как оказался здесь». – «А представляешь, – говорю, – как обрадуется твоя мать, когда узнает, что ты приезжал на Святую Гору, и вдобавок увидит тебя подстриженным!» – «А как ты об этом догадался, отче? – удивился он. – Действительно, увидев меня изменившимся, мама очень обрадуется!» Видите как! Бог «перехитрил» парня и откомандировал его к «специалисту»! Сколько же молитв принесла Богу его несчастная мать!

Когда ругать и когда хвалить ребёнка

Родители должны быть очень внимательны к тому, чтобы не ругать своих детей вечером, потому что вечером детям нечем рассеять своё расстройство. А ночная тьма омрачает состояние их душ ещё больше. Дети начинают думать о том, как лучше оказать сопротивление родителям. В их головы лезут разные варианты «защиты», подмешивается и диавол, и таким образом они могут дойти до отчаяния. А вот днём, если даже дети пригрозят своим родителям различными способами отмщения, то, выйдя на улицу, они отвлекутся, забудутся, их расстройство пройдёт.

– Геронда, помогают ли детям исправиться телесные наказания?

– Насколько можно, родителям надо этого избегать. Они должны стараться добром и терпением дать ребёнку понять, что он ведёт себя неправильно. Только в том случае, если ребёнок маленький и не понимает, что он подвергается опасности, подзатыльник идёт ему на пользу – для того чтобы в следующий раз он был внимательнее. Страх получить ещё один подзатыльник становится для ребёнка тормозом и защищает его от опасности. Я, когда был маленьким, бо́льшую пользу получал не от отца, а от матери. Оба они любили меня и желали мне добра. Однако каждый из родителей помогал мне по-своему. Отец был человек строгий. Когда мы – дети – озорничали, он давал нам затрещины. Боль от затрещины помогала мне немножко угомониться, однако когда боль проходила, я забывал и о ней, и об отцовских советах. И дело было не в том, что отец меня не любил: нет, он бил меня от любви. Помню, как-то раз – мне было три года – отец залепил мне такой подзатыльник, что я улетел на несколько метров! А знаете за что? В соседнем доме никто не жил. Хозяева уехали в Америку, и дом пришёл в запустение. Во дворе этого дома росла смоковница, ветви которой выходили на улицу и свисали над дорогой. Дерево было усеяно плодами. Когда мы с ребятами играли на улице, к нам подошёл один сосед и приподнял меня, чтобы я сорвал ему несколько смокв, потому что сам он не дотягивался до ветвей. Я сорвал пять-шесть смокв, и две из них он дал мне. Когда об этом узнал мой отец, он очень разгневался. Вот тут-то я и получил ту затрещину! Я пустился в рёв. Моя мать, на глазах которой это происходило, повернулась к отцу и сказала ему: «Зачем ты бьёшь ребёнка! Ведь он же ещё маленький, ничего не понимает! Как ты можешь спокойно слышать его плач!» – «Если бы он плакал, когда его поднимали рвать смоквы, – ответил отец, – то не плакал бы сейчас. Но, видно, и сам он хотел полакомиться чужими смоквами! Значит, пусть плачет!» Да разве после этого я мог повторить то, что сделал? А вот мать, видя мои шалости, расстраивалась, однако у неё было благородство. Видя, как я озорничаю, она отворачивалась и делала вид, что не замечает меня, для того чтобы меня не расстраивать. Однако от этой материнской «хитрости» моё сердце буквально разрывалось. «Погляди, погляди, – говорил я себе, – ты так наозорничал, а мать не только тебя не бьёт, но даже делает вид, что не видит! Нет, больше такого не повторится! Как же я смогу видеть маму снова расстроенной?» Поступая так, мать помогала мне больше, чем если бы она награждала меня подзатыльниками. Однако и сам я не злоупотреблял этим и не говорил: «Э, раз она сейчас меня не видит, дай-ка я пошалю и поозорничаю ещё больше». А вот отец, тот нет: чуть что не так – сразу подзатыльник. Видишь как: они оба меня любили, однако благородное поведение матери помогало мне больше.

– Геронда, однако некоторые дети страшно шаловливы: они кричат, бегают, озорничают. Как их родители могут избежать телесных наказаний?