Слова. Том IV. Семейная жизнь

И посмотрите: с детского возраста заметно, к чему у человека призвание. Однажды в монастырь Стомион пришел человек с двумя малышами – своими племянниками. Один – лет шести-семи, уселся рядом с нами и без остановки задавал нам разные вопросы. "Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?" – спросил я его. "Адвокатом!" – ответил он. Второй ребёнок куда-то подевался. "Где же он? – спросил я его дядю. – Не свалился ли он в обрыв?". Мы вышли его поискать и услышали, как из столярной мастерской доносятся удары молотка. Заходим мы в мастерскую и видим, что малыш так здорово отделал теслом гладко обструганную крышку верстака, что она годилась после этого только в печку! "Кем же ты станешь, когда вырастешь?" – спросил я его. "Столяром-краснодеревцем!" – ответил мальчуган. "Станешь, – говорю, – станешь. Ничего, что испортил доску! Подумаешь, экая важность".

Любовь к работе

– Геронда, почему некоторыми людьми во время работы овладевает скука?

– Может быть, они не любят свою работу? Или, может быть, во время работы они постоянно занимаются одним и тем же? Часто на некоторых производствах, например на фабрике, которая производит окна и двери, один мастер с утра до вечера склеивает между собой доски, другой постоянно вставляет в них стекла, третий каждый день проходит их замазкой. Эти люди постоянно делают одну монотонную операцию, а хозяин ходит и за ними присматривает. И это продолжается не день и не два. А если постоянно делать одно и то же, то людям это надоедает. В старину было не так: столяр принимал от строителей четыре стены и должен был передать хозяину готовый дом под ключ. Ему надо было настелить пол, вставить окна и двери, промазать стекла замазкой и так далее. Потом он принимался за разные витые лестницы, точёные перильца, потом всё это красил, потом была очередь за шкафами, за полками… А в конце он принимался за мебель. И даже если один мастер не занимался всем этим, всё равно он знал, как что сделать. В случае нужды столяр мог бы даже крышу покрыть черепицей.

Сегодня многие люди измучены, потому что они не любят своей работы. Они глядят на часы и с нетерпением ждут часа, когда можно уйти домой. А вот если у человека есть рачение, ревность к работе и ему небезразлично то, что он делает, то чем больше он работает, тем больше эта ревность разжигается. Потом человек отдаётся работе и, когда приходит время уходить, с удивлением спрашивает: "Как же прошло время?" Он забывает и о еде, и о сне, он забывает обо всём. Даже если он ничего не ел, голода он всё равно не испытывает, и даже если он не спал, его не клонит в сон. И не только не клонит – он радуется тому, что не спит! Он не мучается от голода или от недосыпания: работа для такого человека – праздник, торжество.

– Геронда, допустим, два человека делают одну и туже работу. Почему от неё один получает духовную пользу, а другой – духовный вред?

– Всё зависит от того, как они делают эту работу и что они имеют в себе. Если человек трудится со смирением и любовью, то всё [что он делает] будет просвещённым, очищенным, радостно благодатным, и сам он будет чувствовать в себе внутреннее восстановление сил. А вот принимая гордый помысл о том, что он делает работу лучше другого, человек может чувствовать некое удовлетворение, однако это удовлетворение не наполняет его сердце, потому что душа не получает [духовного] извещения, не имеет покоя.

Кроме этого, если человек делает свою работу без любви, то он устаёт. Например, если кто-то не любит работу и для того, чтобы окончить её, надо подняться в гору, то только один вид этой горы отнимает у него силы. Тогда как другой, делая то же самое от сердца, идёт и взлетает на гору, сам того не замечая. К примеру, если человек рыхлит грядки или пропалывает огород от сердца, то он может работать несколько часов и не уставать – несмотря на солнцепёк. Если же человек работает не от сердца, то он то и дело останавливается, зевает, жалуется на жару и страдает.

– Геронда, может ли работа или наука поглотить человека настолько, что он станет безразличным к своей семье, к другим обязанностям?

– Работу надо любить просто: не надо быть в неё влюбленным. Если человек не полюбит свою работу, то будет уставать вдвойне – и телесно, и душевно. А раз он будет усталый душой, то и телесный отдых не будет восстанавливать его силы. Душевная усталость – вот что выматывает человека. Работая от сердца и испытывая радость, человек не выбивается из душевных сил, и телесная усталость тоже исчезает. Я знаком с одним генералом, который выполняет даже солдатскую работу. Знаете, как он болеет за солдат? Как отец. И знаете, какую он испытывает радость? Этот человек исполняет свой долг и радуется. Однажды в полночь он выехал с Эвроса[71], для того чтобы поехать в Ларису на память Святого Ахиллия[72] и успеть на Божественную литургию, хотя ему можно было бы приехать и позже, только на молебен. Однако он решил поехать раньше, для того чтобы почтить Святого. Всё, что делает этот человек, он делает от сердца.